Выпрямив спину, я несмело притронулась к еде. В рационе королевы преобладали зелень и овощи. Ела она мало и почти не употребляла мясо, только рыбу, да и то не каждый день. Сегодня в её гостиной было тихо. Большинство фрейлин гуляли по дворцу, и в конце трапезы пришли только две и тут же, примостившись в углу, склонились над вышивкой. Первую я видела неоднократно. Ею была рыжеволосая Матильда Дарвинг. Природа наградила её яркими зелёными глазами, но не поленилась забрызгать молочно-белую кожу лица и рук крупной оранжевой рябью. Вторая же показалась мне совершенно незнакомой. У неё были длинные золотистые волосы, узкие почти детские плечи и лицо сердечком. Глаза её в зависимости от освещения становились то тёмно-голубыми, то серыми, и если бы я захотела охарактеризовать её одним словом, то выбрала бы «воздушная». Такой она была лёгкой и невесомой, что даже, ступая по полу, будто парила в воздухе.
Королева-мать бросала в её сторону хмурые взгляды. Девушка же на неё даже глаз не поднимала и была целиком и полностью сосредоточена на вышивке. Игла в её пальцах ходила по полотну быстро и аккуратно, и я невольно залюбовалась тем узором, что она успела создать.
‒ Ваше Величество, ‒ одна из служанок королевы-матери несмело проскользнула в покои и, получив разрешение, что-то тихо шепнула своей госпоже на ухо.
‒ Хвала Господу нашему! Наконец-то! ‒ Возвела руки к небу королева Беатрис, сияя при этом, как дорогой бриллиант. ‒ Король вернулся и хочет немедленно тебя видеть.
Сердце моё ухнуло, к щекам прилила кровь, и я снова вспомнила вчерашнего мужчину с тёплыми карими глазами. Я всё утро выглядывала его среди рыцарей, охраняющих мою будущую свекровь, но не нашла никого, даже отдалённо похожего.
‒ Вы пойдёте со мной?
‒ Нет, иди одна. Я поговорю с ним позже.
Прикрыв глаза, я поклонилась и попятилась к дверям. В коридоре меня ждали Элеонора Баррет и ещё четыре приставленные королевой-матерью фрейлины. Распрямив плечи, я пошла вперёд, считая шаги. К кабинету короля меня вёл пожилой слуга в светло-синем одеянии. Его тяжёлые башмаки стучали мне по вискам, точно молот по железу в кузнице.
Остановившись у дубовых дверей, которые охраняли два высоких стражника, я накрыла грудь рукой, вновь пытаясь унять гулко колотящееся сердце. Помогло это слабо, но на моё решение тоже никак не повлияло. Я приняла его молниеносно и поняла, что оно ‒ единственно верное. Всю жизнь, с самого раннего детства, я мечтала о любви. О светлой, большой и глубокой, и нашла её. И никто, даже король, не имеет права отбирать её у меня. Конечно, рискнуть вот так всем ради незнакомца, которого я видела лишь единожды, более чем поспешно, но… Если сейчас он всюду стоит у меня перед глазами, разве я смогу справиться с этим в дальнейшем?
Отец поймёт меня. Рано или поздно поймёт. Он обещал маме устроить моё счастье и выдать замуж по любви. Он клялся, что не отправит меня под венец силой. А король… Боже, если Его Величество хоть вполовину такой же добрый и мудрый, как его отец, он наверняка простит меня и найдёт себе куда более достойную невесту. Принцессу или хотя бы герцогиню. В конце концов, зачем ему дочь ростовщика, пусть даже и купившего себе титул графа?
‒ Вы можете войти, ‒ произнёс кто-то. Стражники отошли в сторону, и один из них, тот, что был поуже в плечах, отворил дверь.
Я зашла в кабинет короля с опущенными в пол глазами и также, не глядя на него, склонилась в реверансе. В комнате стояла мёртвая тишина, в поле моего зрения попал только ковёр. Я слышала, как на потолке пищит комар и как король листает страницы какой-то книги.
