– Первую неделю, Ваше Высочество. Я учился на ветеринара в столице и прекрасно нахожу общий язык с лошадьми.
Я подошла к своему вороному красавцу Герцогу и погладила его по холке:
– Он выглядит ещё более холёным и счастливым, чем прежде, – Улыбнулась я, – Прекрасная работа, Адам.
Блондин стушевался и покраснел:
– Спасибо большое, Ваше Высочество.
Мы с подругой оседлали коней и выехали из конюшни.
– Ты серьёзно болтала с конюхом? – Удивлённо спросила Кэти, когда мы спешились, чтобы дать коням напиться из ручья после прекрасной конной прогулки, – Уж не заинтересовалась ли ты им?
– Заинтересовалась, – Хитро произнесла я, – Но не для себя.
– Ты имеешь в виду… – Кэти покраснела, – Нет, только не это!
– Да, Кэти, – Улыбнулась я, – Нам пора выдать тебя замуж.
Подруга отвернулась, явно смутившись:
– Кэти, Кэти, – Я боялась, как бы она не заплакала, – Ну, ты посмотри, какой хороший парень! Он высокий, крепкий, и про Герцога я ничуть не преувеличила – он правда знает своё дело и прекрасно управляется с лошадьми, а, значит, человек он хороший!
– Не знаю, Беатрис, – Махнула головой она, растрепав причёску, – Он такой… неотёсанный.
– С чего ты это взяла? – Преувеличенно эмоционально отреагировала я, – Да, он простоват лицом, но видела бы ты, кого мне сегодня сватали! По сравнению с ним Алекс…
– Адам, – Поправила она.
– Адам. По сравнению с ним Адам – эталонный красавец!
– Ну, наверное, он достаточно симпатичный… – С натяжкой произнесла подруга, – Только… как мне ему понравиться?.. У меня же нет твоей внешности…
– А ты оброни кольцо невинности в конюшне, а потом попроси его помочь найти! – Мигом придумала я, – Кто откажется помочь девушке в беде, да ещё и такой симпатичной?
– Спасибо, – Пролепетала она, – Можно я тебя обниму, Высочество?
– Можно.
Она всегда спрашивала разрешения прежде, чем обнять меня, и я всегда разрешала, но никогда не обнимала первой, боясь, что это смутит её. Кэти подошла и крепко сцепила меня пухленькими ручками, я ещё крепче обняла её в ответ.
– Тогда я «потеряю» кольцо сегодня же, – Набралась решимости она, – А ты что будешь делать без меня весь вечер?
– А я… я, как всегда.
– Пойдёшь к маме? – Догадалась она.
– Конечно. Мне есть, чем с ней поделиться.
– Мамочка, – Позвала я, – Мама, сегодня был такой тяжёлый день.
С памятника на меня смотрело приятное, ласковое лицо двадцатидевятилетней женщины, когда-то потерявшей жизнь, чтобы дать её мне.
Моя мама умерла при родах и, конечно, я не знала её, но была уверена, что мама была светлым, замечательным человеком. Отец избегал говорить о ней. Сестра тоже. Только брат в детстве рассказывал мне, какой она была, но его воспоминания, воспоминания четырёхлетнего ребёнка, были очень отрывочны. Он только помнил её духи с ароматом сирени и то, как она брала его на коленки и играла в «поехали-поехали». Безусловно, папа делал всё, что в его силах, чтобы заменить мне её, но… маму не заменишь.
– Мама, сегодня папа показал мне портрет будущего жениха, он мне не понравился, и я отказалась от помолвки. Дай мне знак, правильно ли я поступила? Не останусь ли я старой девой, как Кира? Да, я ещё Киру обидела…
На погосте был жёлтый песок. За могилами ухаживали, и монаршее кладбище выглядело безукоризненно. Вокруг шумел лес.
– Я ей сказала то, чего не должна была. Я просто… надавила на больное, но и она…
– Ты Киру обидела? – Раздалось над ухом.
