Взялась написать письмо, а написать не смогла. Мысли упрямо крутились вокруг другого адресата, что словно забыл обо мне. Женихом ещё назвался, а сам в кусты! Точнее: «занят важными делами», как ответил мне Маркус, когда на третий день вместо уязвимой гордости и детской обиды пришло волнение за второсортного злодея, и я спросила о нем. О чем я ещё могла думать, как не об Анри? Жив ли он, здоров? А что, если его все-таки отправили в Новую Романию первым же кораблём? Мне с трудом удалось узнать, что туда плывут исключительно большие судна, так что рейсы не сказать, чтоб частые, но масштабные, чуть не весь город отправляет корабли в путь. Многие жители Романии выезжают в провинцию целыми семьями в надежде на прекрасную жизнь, которая для них, скорее всего, никогда не настанет. Я спрашивала себя часто, правильно ли я поступаю, не делая ничего со своими знаниями? Может, мне лучше, как главной героине действовать? Спасать весь мир и каждого, и быть ангелом во плоти? Как же глупо это звучит. Единственные, кого я действительно хочу спасти это отца и… Анри. Но хочет ли сам граф Ратморский, чтобы его спасали? Нет, он слишком горд и самоуверен.
«Теперь моя очередь тебя защищать», – такая простая фраза, а в голову мою врезалась, я не могу о ней забыть.
Что он собрался делать? Как защищать? Это у него куча врагов, ему защита нужна, а не мне. Такой дурак, какого свет не видывал, но я почему-то о нем много думаю. Как сказала Элла: «Слишком много для приличной леди». Всему виной сны, я более чем уверена. Кошмар, в котором мы поцеловались на крыше, начал повторяться и сводить меня с ума, и не только меня. Когда я в очередной раз проснулась, зовя своего злодея, с румянцем на щеках, слезами на глазах и обкусанными губами, наткнулась на такой красноречиво-осуждающий взгляд Эллы.
– Доброго утра, леди Рианна, – сухо поздоровалась она, смотря на меня с таким укором, как даже бабуля в той жизни не могла. – Как спалось?
Пробормотала что-то неразборчивое, с ее помощью перемещаясь на коляску.
– Вам стоит пить на ночь настойку ромашки, – назидательно сказала она, отвозя меня в ванную для утреннего массажа и купания, – для крепкого сна.
Ромашка в этом деле однозначно не поможет, я так и не поняла, как в прошлый раз смогла избавиться от этих кошмаров. Если раньше они были для меня повтором переживаний, испытанием нервов, то в этот раз испытывали на прочность мои решения. Я вроде как для себя решила, что никаких поцелуев с Эзефом у меня не будет, но, как назло, каждое утро просыпаюсь после поцелуя. Ещё я решила, что бы ни происходило между мной и злодеем, лучше это не усугублять. Я почти растаяла в его объятиях, как шоколадка в жаркий летний день, а на меня это не похоже. Спасу его от поездки в Новую Романию и затем все, уйду хоть в монастырь, но замуж за него не выйду. А монастыри здесь есть? Что-то я сомневаюсь. Да и очередной сон оставляет все меньше уверенности, что я смогу так просто отказаться от злодея. Интересно, а истории со злодеями могут счастливо заканчиваться? Может ли у нас быть своё «долго и счастливо»? Почему-то от этой мысли такая тоска легла на сердце. Зло должно быть наказано, и вероятнее всего злодеи всегда заканчивают плохо.
– Все нормально, дочка? – взволнованно спросил отец за завтраком, когда я, пребывая в своих мыслях, лениво возила вилкой по яичнице на тарелке.
