Пока все выгружали пакеты из машины, я тискала их пса, Бутчера. Кажется, это была любовь с первого взгляда. Тимофей сказал, что он вообще чужаков не сильно жалует и странно, что он так легко принял меня как свою. Я ничего не ответила, лишь чмокнула огромную умную морду собаки. У нас всегда была какая-то особая связь с псами, они чувствуют, что я хочу им только хорошего.
- В конце коридора ванная, не заблудишься, - указала мне Полина направление, по которому я и пошла.
Иду, улыбаюсь, думая о собаке. Не успеваю даже взяться за ручку двери, как она распахивается. И у меня спирает дыхание.
Это совсем не то, что я ожидала увидеть!
По мощной, широкой груди стекают капельки воды. Ниже, по подтянутому животу к обернутому вокруг бедер полотенцу. Я видела его в рубашках и футболках, но никогда, никогда не позволяла себе представлять что под ними. И о боже мой!..
- Простите, Артур Данилович, я...
Я делаю резкий шаг назад, оступаюсь и понимаю, что сейчас полечу.
Удивительная реакция у этого человека, всегда поражалась. Новицкий ловко хватает за руку и дёргает меня на себя словно я какая-то тряпичная кукла, а я влипаю в его влажное, разгоряченное после душа, тело.
- 24/7 я себе не так представлял, Есения, - ехидно улыбается, - вы меня преследуете или это я забыл о нашей с вами рабочей встрече во внеурочное время?
- Полина пригласила меня в гости, - выдыхаю хрипло. - И Бутчер, ваш пес, мы, кажется, подружились, и я…
Я несу какую-то чушь. Стоит мне оказаться так рядом с ним, как мой обычно незаурядный мозг превращается в желе. Его прикосновения делают меня больной.
- Я просто хотела руки вымыть, - заключаю, чувствуя себя полной дурой.
- Зачет, Василевская, я вам верю, а теперь отпустите мое полотенце, иначе мы вновь окажемся в дурацком положении перед вашим женихом. А быть с подбитым глазом в ближайшие недели мне не комильфо.
Артур Данилович смотрит сверху вниз довольно иронично и даже не пытается меня удержать.
Я резко отрываю руки. Делаю еще шаг назад.
- Простите.
Ноги дрожат. При всем моем желании сбежать немедленно, мне нужна пара секунд, чтобы обрести уверенность в ногах.
- Тим не мой жених, - поправила неожиданно даже для себя. - Не все стремятся под венец.
Новицкий склоняет голову набок, а я вижу, как с его прядей падают на грудь капли воды.
- Ну вы же на правильном пути? Иначе к чему вся эта мышиная возня? Он в вас влюблен, это всем понятно. Или у вас с этим не так? Вы обманываете моего сына?
- Это допрос? - изгибаю бровь и улыбаюсь уголками губ, пытаясь подавить иронию, - хотите знать, каковы мои намерения относительно вашего сына?
- Очень интересно, - неприлично расслаблено плечом прижимается к стене и скрещивает руки на груди.
- В таком случае я рада, что сегодня в вашем доме я гостья, а не ваша подчиненная, и не обязана отвечать на это, - улыбаюсь лукаво, хотя в душе какой-то раздрай.
Как я не пытаюсь не думать об этом, все внутри кричит: он обнажен.
- То есть, ты хочешь, чтобы завтра на рабочем месте я устроил допрос с пристрастием? - отталкивается от стены и делает несколько шагов в мою сторону.
У меня рот сам по себе приоткрылся от удивления. А еще я, кажется, забыла как дышать.
- Я… - выдала вновь гениальное ничего, потому что нос втянул его аромат и пол под ногами словно куда-то поплыл. А еще вдруг все болезненно сжалось там, где никогда не сжималось.
«Что происходит?» - пропищало внутри меня паническое подсознание.
