Лада не ответила, но выражением своего лица подтвердила слова Мары. О другом Владе никогда не говорили, но Лада знала, что он существует.
Халиме пылко жестикулировала, как будто хотела выдернуть мысли из головы Лады и выровнять их, придав им более приятные формы.
– Так уж здесь заведено. Мужчинам дозволено иметь несколько жен, если они в состоянии их обеспечить. У султана есть традиция держать гарем. Мы все любимы и окружены заботой. Быть женой – огромная честь!
Мара глотнула чая из хрупкой чашечки, которая резко отличалась от всех, что Лада видела до сих пор. И вдруг заговорила на венгерском:
– Халиме – идиотка.
Халиме наклонила голову набок.
– Что?
Мара продолжила.
– Она – ребенок. Она считает себя принцессой из сказки. То, что Мурад из всего гарема выбрал ее в жены – самое большее, о чем могла мечтать такая девушка, как Халиме. И я не знаю, придушить мне ее или делать все, что в моих силах, чтобы она продолжала витать в своих сверкающих фантазиях.
Заинтригованная откровенностью Мары, Лада ответила по-венгерски:
– А что насчет вас?
– Я здесь по той же причине, что и ты. Мой брак с Мурадом – гарантия перемирия с моим отцом и Сербией. Благодаря моему присутствию здесь Сербия остается свободной.
Лада усмехнулась.
– Но Сербия несвободна.
Мара приподняла бровь:
– А что, по-твоему, свобода?
– Право распоряжаться собой! Право не быть обязанной другой нации за свою безопасность.
– Каждая страна обязана своей безопасностью другим странам. На то и существуют договора и границы.
– Но это другое!
– Почему же?
– Вы! Вас не должны заставлять выходить замуж! Это нечестно.
Халиме предупредительно кашлянула, уголки ее губ сползли вниз.
– Может, нам стоит поговорить на языке, который понимают все? Чтобы никому не было обидно?
Мара продолжила говорить, не обращая на нее внимания.
– Гм-м… А что, как ты думаешь, произошло бы со мной, останься я в Сербии? Меня бы выдали замуж за другого мужчину, и тоже не спросив. Я презираю своего мужа и всю эту империю, но здесь, по крайней мере, я приношу какую-то пользу. Брак Халиме и Мурада принес ей безопасность и заботу. Благодаря моему браку с Мурадом вся Сербия получила безопасность и заботу. Да, это несправедливо. Но это куда важнее справедливости. Ты любишь Валахию?
Подозревая в вопросе подвох, Лада нахмурилась. Она знала, к чему это приведет, но отвечать нужно было честно:
– Да.
– А я люблю Сербию. Находясь в ссылке, я служу своей стране и своей семье. Нам всем следует делать все, что в наших силах, Ладислава. Таков был мой вклад.
Халиме очаровательно прокашлялась еще раз.
– А теперь мы готовы поговорить по-турецки? Я придумала, какой совет дать Ладиславе!
Лада с трудом заталкивала в себя еду, наблюдая за этими двумя разновидностями жен. Она никогда не станет такой, как Халиме – благодарной и наивной. Но может ли она стать такой, как Мара – смирившейся с судьбой, которую не выбирала, ради защиты своей страны?
Халиме продолжала восторженно щебетать, обсуждая сущие пустяки с такой сказочной радостью, что Лада почти поняла, почему Маре хотелось ее защитить. В этой беззаботности и глупости было нечто успокоительное. Лада наслаждалась язвительными, колкими комментариями Мары, часто отпускаемыми на языке, которого Халиме не понимала. Может быть, Лада попросит о встрече с ними снова. Будет приятно иметь возможность общаться с кем-то помимо Раду и ненавистных учителей.
