Я дал себе срок – полгода…
Я дал тебе срок – полгода…
А потом принял эту вину на себя. И просто живу дальше… Как умею.
Даже плохим людям надо как-то жить…
Иван Соболев
– Как прошла встреча? – спрашивает Алиса.
Активно разминает мне плечи с заднего сиденья. Это немного, но раздражает.
Мир сосредоточенно рулит, иногда заглядывая в папку, которую я внимательно просматриваю.
– Вы уснули оба? – обижается Алиса.
– Нормально, – отзываюсь, не отрываясь от проекта.
Просто поверить не могу, что она окончила универ. Просто поверить не могу, что сумела это все провернуть так, чтобы я ничего не узнал. В деканате клялись, что Таисия Соболева забрала документы. О переводе никто слова не сказал.
– Мы домой? – снова слышится сзади.
Мир тоже смотрит на меня вопросительно.
– Закинем тебя домой, а я прокачусь до Машки. Обещал заехать.
– Почему мне нельзя с тобой?
Не обращая внимания на гримасу Громова, оборачиваюсь.
– Тебе все можно, Лис. Но к Маше я сегодня заеду один, хорошо? Ты плохо себя чувствовала, отлежись.
– Ладно, Ванюш. Как скажешь. Буду послушной.
Она убирает руки с моих плеч, свободно улыбается и подмигивает. Эта ее легкость – то, что надо.
Наша семейная московская квартира тоже находится в центре. Обычная сталинка со стоимостью в миллион за квадрат, к которой я лично не имею никакого отношения. Она куплена отцом для частых командировок.
Высадив Алису у подъезда, Мирон срывается с места.
– Ебать, она у тебя прям выдрессированная, – шутит. – Как собака-улыбака.
Я сжимаю зубы. Переварив агрессию, отвечаю:
– Прекрати. Когда захочу спросить чье-то мнение, обязательно соберу консилиум.
– Тут и консилиума не надо, – ворчит друг.
Закурив, продолжаю листать страницы.
– Ты как вообще? – слышу. – Я до сих пор в лютом ахуе.
Все бы ничего, но год назад я дал себе зарок – ни с кем не обсуждать свой неудавшийся брак. И даже встреча со своей все еще законной женой в московском ресторане в качестве действующего дизайнера «Формулы строительства», не заставит отойти меня от заданного вектора. Ничто не заставит.
– Я нормально, – отвечаю, смачно затягиваясь и выпуская дым в открытое окно.
Выкинув окурок, подцепляю новую сигарету из пачки. Мир не унимается:
– Тайка вообще не изменилась. Может, чуть поправилась только. Такая же, как была.
– Давай к делу, – киваю на папку. – Что думаешь?
Громов озирается и жмет на поворотник. Перестраивается в крайний левый ряд, поблагодарив «аварийкой» пропустившего. Потом постукивает по рулю пальцами.
– Думаю, что с тендерами связываться смысла нет. Сам знаешь, это долгие деньги. Встрянем по кредитам и лизингу, потом будем ходить с милостыней по банкам…
– Мы возьмемся, – решительно прерываю его, отбрасывая дизайн-проект назад.
Смотрю прямо перед собой и прищуриваюсь. Значит, Москва?..
– Ладно, Ванюш. Как скажешь. Буду послушной, – пищит Мирон, пародируя Алису, и ржет.
Я усмехаюсь. Вот клоун. Бью его кулаком в плечо и хоть немного расслабляюсь, позволяя себе вытянуть ноги, насколько это возможно.
Не знаю, что чувствую. Пусто. Будто в груди форточку приоткрыли и там все время сквозняк. Выкинув сигарету, тянусь еще за одной, но понимаю, что это перебор. Две подряд я давно не выкуривал.
– Ну ок, давай возьмем, – рассуждает мой партнер. – А че мы, с милостыней, что ли, не ходили? Молодость вспомним. По проекту что скажешь? Успел посмотреть?
– В целом дельно. Но надо проверить санпины.
