— Нет, — кратко ответила Наташа.
— И, — мне требовалось больше информации, — он всегда дерется за женщин?
— Пря может быть из-за чего угодно. Но в случае нашего альфы — всегда из-за женщин, — Наташа хмыкнула. — Только ситуации разные.
Уточнять я не решилась. В горле появилось странное жжение, а в животе — болезненная тяжесть. Я с ужасом поняла, что будто бы ревную мужчину, который не принадлежит мне и никогда не сможет принадлежать. Мы были чужими, совершенно незнакомыми. Нас свела не любовь, а желание оборотня к продолжению рода.
Мне вдруг показалось, что на задней лапе Феди блеснуло что-то металлическое. Я только было хотела спросить у Наташи, как блеск исчез. Словно и не было. Я еще раз всмотрелась в лапу и увидела там только густую серую шерсть. Больше ничего.
— Мне кажется, — устало вздохнула я, — что они никогда не…
И тут события перешли в активную фазу. Потом я уже поняла, альфа просто давал Феде достаточно времени на капитуляцию. Но юный и дерзкий парень просто был глуп и упрям.
Босфорт подпрыгнул на помосте ловко и органично. Зрители завороженно ахнули. Но уже в полете восхищение сменилось ужасом. Оскал… Острые клыки… Длинные черные ногти…
— Мамочки… — против воли вырвалось из моих губ. Я тут же почувствовала на себе взгляд. Повернулась и увидела маму. Она словно спрашивала без слов: «Как ты? Все в порядке?». Но я была слишком зла и обиженна, чтобы отвечать, и просто отвернулась.
Когда я повернулась, серый и черный волк уже сцепились. Их танец казался смертельной дракой за выживание. Я словно пришла на собачьи бои! Жуткие и беспощадные укусы, царапанье, рычание… Петрушка хлестала тело. От прыжков вербена затекла на помост. В некоторых местах на шерсти появились капли крови. Не прошло и минуты, когда Босфорт уже вцепился Феде в шею.
— Чего и следовало ожидать, — насмешливо хмыкнула за спиной Наташа. — Очень благородно было со стороны альфы дать мальчику минуту порезвиться.
Альфа сжал шею щенка зубами, победно нес его к озеру вербены. Зрители аплодировали, выкрикивали в адрес парня насмешливые и обидные вещи… Именно тогда я снова увидела, как на задней лапе что-то блеснуло. Федя уже задыхался, трепетал в конвульсиях, когда его лапа вдруг вздернулась вверх, к ребру черного волка.
— Не пойму… — задумчиво шепнула я себе под нос. — Это у Феди какой-то амулет? Или что?
— Какой еще амулет? Не может быть? По правилам при надо быть полностью пустым, даже без белья, — женщина буквально всю голову просунула через шторки, чтобы получше видеть. — Где?
Именно после ее вопроса произошло нечто странное. Сквозь ликование толпы я услышала нечто странное. То, что навсегда поселилось в кошмарах. Звук разрезания плоти, а затем и кости, ножом.
— Как это?! — завизжала какая-то женщина в зале.
— Как он пронес нож?! — воскликнул другой мужчина.
— Мы ведь все свидетели — парень был голый! — подала голос моя мама.
— Что за чертовщина? — ошарашенно зашептала Наташа позади. Женщина недобро поцокала языком, а потом мертво добавила: — Чудится мне, что клинок не простой. Помазан чем-то ядовитым.
— П-почему? — от ужаса зуб на зуб не попадал.
— А ты попробуй обычным ножом альфу пырни. Да на нем же за секунду все заживает. А тут стоит, корячится… — я задохнулась, захлебнулась кислородом. Глаза заволокла пелена слез. Почувствовав мое состояние, Наташа елейно заговорила: — Да вы чего? Стоит на ногах и уже хорошо. Альфа бедовый. Его ничего не берет.
