Прикрыв глаза, сосчитав до десяти, я успокоилась и присела на место. Именно в этот момент дворецкий пафосно объявил в горн:
— …Сейчас та, что посеяла войну, кинет меж ними белый платок мира. Как знак ее скорби и печали. Как просьбу к примирению.
Я встала на ноги. Сделала пару шагов вперед и застыла у края бассейна. Федя и Босфорт смотрели на меня.
«Не надо! — тихо молила я одним взглядом альфу. — Пощади его!».
Холодный мужской взгляд был наполнен решимостью. Распахнув губы, альфа едва слышно прошептал:
— Только. Через. Мой. Труп.
Толпа завистливо ахнула. Послышался завистливый хмык Леи. Вытянув руку перед собой, я бросила платок. Он упал, естественно, не между мужчинами. Так далеко не долетел был, даже дунь я на шифон из фена. Утонул в отваре вербены и… Растворился.
— Да начнется пря! — громогласно приказал старик.
С диким рыком мужчины подпрыгнули на помосте, а когда приземлились, уже стали огромными, могучими и опасными волками. Судьба обоих была предрешена.
Я сразу подметила немаловажный факт. Оборотни были большими... Достаточно, чтобы само движение по помосту уже стало для них трудностью. Лапы то и дело касались петрушки. Но мужчины держались стойко. Не знай я, что трава жалит — ни за что бы не догадалась по их равнодушной реакции.
Кое-что меня насторожило… Я тут же поделилась этим с Наташей:
— Мой волк… Точнее тот, в которого я оборачивалась, был гораздо больше! Почему так?
— Это все из-за отравления. В другие разы должен быть нормальных размеров. Не переживайте, — успокоила она меня, но тут же и заставила сжаться. — А может так и останетесь переростком… Все это так непредсказуемо.
Серый и черный волк тем временем смотрели друг на друга в упор, опасно скалясь. Зал замер в ожидании и страхе. Я слышала их безумные биения сердец и учащенное дыхание. Удивительно, но даже звери воплоти боялись этой схватки.
Все чего-то ожидали. Но ничего не происходило. Только рык, угрозы, клыки и запах опасности в воздухе.
— Почему они не начинают? — тихо шепнула я Наташе.
— Тактика такая, — пространно бросила она мне.
— Не поняла, — нахмурившись, я едва не сломала себе мозг размышлениями.
— Вы, видимо, не в курсе, но наших мужчин учат еще в школе пре. Это основы основ, — продолжила женщина. Я услышала, как позади зашуршала занавеска, и поняла, что горничная просунула нос, чтобы наблюдать за схваткой. — Сейчас мужчины демонстрируют силу волка. Многие уже на этом этапе сдавались, приклоняли голову перед альфой. Он их прощал, отпускал.
— Получается, его могут простить и отпустить? — воодушевилась я, внимательно вглядываясь в серого волка. Пытаясь просканировать и заглянуть ему в голову. — Почему тогда Федя этого не делает?
— Гордость. После такого его никто знать не захочет. Даже собственная семья, — пояснила женщина.
Саркастично хмыкнув, я удивленно вздернула бровь ко лбу:
— Неужели лучше умереть?
— Не знаю, как у людей, Сашенька, но у нас смерть — это почет и уважение, а трусов выгоняют вон и презирают. Для мужчины нет хуже оскорбления, — мне показалось, словно голос Наташи был наполнен гордостью за сородичей.
Сглотнув ком, я уже подрагивала от напряжения. Мой нервный взгляд скользил по альфе. Его волк казался мне величественным и гордым. Совершенно не пугал и не отталкивал. Наоборот, вызывал странное, не поддающееся здравому смыслу уважение.
— Стоп, — в голову вдруг резко ударило осознание. — Это не первая пря Босфорта?
