– Поможешь?
– Я не понял, Крайнова, ты мне сейчас себя предлагаешь?
Растерянно пятится к байку, в поисках опоры садится на сидение, которое отзывается мелодичным скрипом кожаной перетяжки. Откашлявшись, Макеев наконец-то прячет глумливую ухмылку, а я коротко киваю в знак согласия. Замечая, что мой собеседник начинает волноваться не меньше моего, но усердно держа марку. Зажатая поза, руки скрещенные на груди, сильнее демонстрируют ярое желание Максима скрыть мандраж.
– Ну не совсем предлагаю. Формулировка близкая с проституцией мне не нравится. Мне почти двадцать один год, а у меня никакого сексуального опыта, – стыд ощущается красными пятнами на лице и шее, неприятно делать фальшивый вид, что ты готова на всё, но при этом заливаться румянцем, только от мыслей о сексе. О каких-то откровенных ласках, влажных поцелуях, и не в губы по-детски, а с алчностью и горячим желанием. С россыпью мурашек по коже от одних лишь касаний подушечек пальцев в тех местах, где всё ещё не тронуто никем. – В моем возрасте уже рожают, а я?
– А ты? – Макс передразнивает интонацию, повторяя за мной и игриво облизывая губы, в точности, как это делаю я, ощущая дикую жажду. – Боишься срок годности у твоей девственности кончится?!
– Ха, ха. Боюсь умру и не попробую, – говорю и вижу на его лице зеркальное отражение собственной усмешки. – Вдруг я встречу мужчину своей мечты, а оказаться бревном в постели перспективка не радужная.
– То есть я должен научить тебя премудростям секса? – смешливый огонёк в глазах, ему попросту не удаётся погасить.
– Да, как-то так, – обрадовавшись тому факту, что мы на одной волне, я облегченно перевожу дух, лишь на секунду. Ведь спустя мгновение его нагло ворует Максим. Рывком дергая меня в свои душные объятия, заставляет слегка раздвинуть ноги, бесстыдно вклинившись коленом между ними. Ладони крепко впечатываются в поясницу, с силой сжимают её, пуская ядовитую дрожь от жалящих своей наглостью прикосновений. Скользит рукой от талии к ягодицам, сминая их, притягивая ближе, разжигая во мне неведомую войну между здравомыслием и инстинктами, которые отзываются на ласки.
Наклоняется вперёд, прижимаясь своим лбом к моему, стирая этой близостью реальность – ту которая благодарно замирает вместе с моим дыханием, застывая в миллиметре от губ.
Он медлит… дышит часто, рвано, будто испытывает, или прислушивается к ощущениям, а те должны подтолкнуть к поцелую, что терпким, едва заметным вкусом уже щекочет мой расслабленный рот.
– Забудь, – выдыхает горькую просьбу, будто издевательски насмехается надо мной.
– Ну Максюш. Не будь злюкой. Один разок, и клянусь, я отстану.
– Что ты несёшь? Тебе голову напекло? – наигранно трогает лоб, убеждаясь что жара у меня нет. – Мне Леха яйца оторвет за такие вскрытия, – Макеев не скупится на ругательства, больше не веселясь, а на полном серьёзе наставляя меня на путь истинный. – Ты сумасшедшая! – выносит окончательный вердикт.
– Какая уж есть, – не собираюсь оспаривать правду. – Не парься, найду другого кандидата.
Возвращаю Максиму шлем, торопливо вытирая вспотевшие ладошки о шифоновую юбку.
– Свистеть умеешь?
– Что? – озадаченно прошу пояснить суть нелепого вопроса.
– Свисти, пусть в очередь выстраиваются. Прямо вижу этот фееричный ажиотаж, – цокает языком, а меня распирает желание стереть с его смеющегося лица глумливую ухмылку.
