Вскоре оба друга начали потихоньку выбираться со своих мест, их вежливо пропускали, не удивляясь – всё-таки самым младшим старейшинам уже хорошо за триста, старшим же – более семисот. В таком возрасте праздник вполне мог утомить.
Когда они вошли в дом Тулла, то, прежде всего, отправились на террасу самого верхнего уровня, с которой был великолепный обзор на город и море. Там они уселись в покойные кресла и некоторое время молчали.
– Ты в курсе, – спросил Тулл, – что стало несколько холоднее? Учёные, изучающие погоду, уже несколько раз в течение последних десяти лет подтвердили наблюдения, что каждый год становится несколько холоднее. За последние пятьдесят лет годовая температура упала на целый градус.
– В курсе, конечно. Но что из этого следует?
– Ничего хорошего. Если так пойдёт дальше, то лет через двести (а то и раньше, ведь похолодание ускоряется) вместо Гипербореи будет огромный ледник.
Рус охнул!
– А если это должно случиться, то пора сделать надлежащие выводы. И самый логичный вывод воистину ужасен: страна должна переселиться.
– Переселиться?!! Куда?
На это Тулл не ответил, а продолжил свои мысли.
– Если возникнет необходимость переселяться, а это вполне вероятно, то ведь всё, что есть, с собой забрать не удастся. И, видимо, пора во все стороны посылать разведывательные экспедиции в поисках огромных свободных земель. Причём, подальше отсюда – если ледник возникнет, то отдаляться придётся на огромные расстояния…
Но сегодня всё ещё день праздника. И время ещё есть. Но сколько его у нас, неизвестно. Первые наблюдения показывали падение тепла на одно деление из ста каждые сто лет, в нынешнем году пришлось придти к выводу, что тепло понизилось на одно деление за прошлые пятьдесят лет. Целый уровень! За всего пятьдесят лет! Вдвое! И самое ужасное, что скорость падения нарастает. А если она так и будет нарастать (не хочу напоминать, что может и ускориться ещё больше), то мы должны поторопиться, если хотим остаться в живых!
– А почему тебя это встревожило именно сегодня?
– А ты не обратил внимания, что небо сегодня не такое синее, как было всегда? В этот день оно всегда было темно-синее. Как море. Но море сегодня темнее неба.
– Ты это когда заметил?
– А перед тем, как на праздник идти. С вот этой самой террасы. Да ты сам посмотри! Море прямо перед тобой, небо – над тобой. Посмотри и сравни. А ещё лучше – посмотри в точку, где они сливаются. Видишь разницу?
И правда, небо было гораздо бледнее моря. Это тревожило и страшило. Ведь этому должны быть причины?
– Я тебе больше скажу, – продолжил Тулл. – Обратил ли ты внимание на резко возросшее число торговцев из дальних стран? Что им у нас нужно? Ничего такого, в чём мы действительно нуждались бы, они не привозят. Да мы и не нуждаемся ни в чём. А они едут и едут, везут и везут. Мы принимаем – не разворачивать же их обратно, но отчего их стало так много в последние годы? И расстояния их не страшат!
И ещё одно. Почему послы всех стран, с которыми мы опрометчиво установили отношения, так настойчиво рвутся на Остров? И началось это именно одновременно с падением тепла. Пришлось сопоставить оба явления и стало очевидным, что это связано.
А самое главное – Ушедшие не отвечают на мои вопросы по этому поводу. И мне страшно. Мне впервые в жизни по-настоящему страшно. Беды у нас впереди. Великие беды. Причём на тысячелетия вперёд!
