Он рассказал всё, что думал по обеим поводам. Новостью стали не эти новости, а предположение Тулла, что они связаны между собой. Более того, вытекают один из другого. Что резкое увеличение числа прибывающих торговцев связано – правда, неизвестно, непонятно пока что, как – с начинающимся похолоданием. Единственное предположение – оно началось везде. Завершил Тулл предложением высказывать все возможные мысли, включая даже те, которые самому покажутся глупыми или смешными.
Некоторое время все молчали, ибо никто, включая учёных, всерьёз не воспринимал ни первого события, ни второго. Ни, тем более, не связывал две эти тревоги в одну. И, соответственно, не думал о последствиях.
– А вы уверены, Правитель, что похолодание начинается по всей планете? Во всех странах? Но если даже и так, что они ищут у нас в связи с этим? Откуда им знать, что оно у нас началось тоже? Мы этого не разглашали особо даже среди бореев, только в научной среде, да вам вот, старейшинам, сообщили. – Это был Крин – учёный по климату.
– Не уверен. Я просто ищу те причины, по которым они стали прибывать во всё бόльших количествах, особенно если сравнивать с тем, сколько торговцев некоторые страны отправляли к нам в прежние времена. А поскольку вторая причина меня тревожит не меньше, если не больше, да и возникли они одновременно, то разве не логично их связать воедино?
– Логично. Но эти две причины могут существовать без зависимости друг от друга. Более того, может существовать третья, не менее, а то и более важная.
– Например?
– Войны. Насколько мне известно, а я не очень осведомлён в этом вопросе, дальние от нас народы постоянно воюют друг с другом. А что такое война? Много смертей в раннем возрасте, разрушение всего и, отсюда, всеобщая нищета. Возможно, они пытаются восстановить свой уровень жизни нашими богатствами?
Тулл только плечами пожал: за морем тёлушка – полушка, да рубль – перевоз. Выгоды ли они ищут? Или ещё чего-то? А чего?
– Ведь между Гипербореей и самой ближней страной – огромные пустые пространства. Но они едут. Ничего не боясь – едут. И не только из ближних стран, но и из столь дальних, что мы о них ничего, кроме названия этой страны, и не знаем. А если и знаем, то безотносительно к чему бы то ни было – просто чтобы не утерять пришедшее знание. Выходит, они либо очень жадные, либо ужасно бедствующие, либо безумно любопытные. Можете предположить ещё причины? Переселиться к нам хотят? А что им тут делать? Каким делом они тут могут заниматься? Что они умеют?
– Я, честно признаюсь, – продолжил Тулл, – мозги сломал, пытаясь себе их нашествие объяснить, но версий, которые мне самому всё бы разъяснили, так и не нашёл. Тем более, что возвращаться к себе они больше не торопятся. Неужели вы не заметили, что они теперь очень медлят с отъездом домой? Не странно ли это?
Ирна, мать близнецов, астроном, попросила слова.
– Не знаю, важно ли это, но полагаю, что теперь важно вообще всё. Одновременно с началом затемнений мы заметили большие изменения в положении небесных тел. И особенно над странами, из которых к нам прибывали торговцы. Но не только. И во многих других местах положение звёзд изменилось. Мы даже посылали группу исследователей, которые должны были выяснить, что изменилось в тех странах, над которыми произошло изменение в расположении небесных объектов. Так вот – эти изменения были прямо связано с началом войн и их окончанием. Я по войнам не знаток, но полагаю, что изменения происходят от огромнейшего выплеска агрессии и жестокости.
