Как оказалось, переживала я не зря…
Вечер плавно потёк своим чередом. Мы сидели втроём, мирно потягивая свои коктейли, и вспоминали различные ситуации из нашего общего детства. Люба, чувствуя свою вину, взяла на себя обязанность бегать за «добавкой». Я искренне не понимала, что такого страшного в том, чтобы сделать заказ официанту, но подруга наотрез отказалась от этой затеи, аргументировав тем, что не хочет обнаружить в бокале чьи-то слюни.
– Я их знаю! Им только волю дай! – сотрясала она воздух кулачком и неслась за следующей порцией коктейлей.
– Чего это с ней? – нервно спрашивала Настёна. – Блин, у меня такое ощущение, что я шарик!
– В смысле? – удивилась я.
– В голове так светло… Пойдём танцевать? – вдруг рассмеялась она и подскочила с диванчика. – Ну, пойдём-пойдём-пойдём!
Я позволила подруге утянуть себя в толпу мокрых, но довольных, дёргающихся в такт музыке, людей. Последнее, что я успела заметить перед этим – хитрый взгляд Любы, в котором была примесь самодовольства.
И тут до меня наконец начало доходить…
– Насть, побудь тут, я сейчас вернусь! – проорала я, пытаясь перекричать громкую музыку.
Подруга посмотрела на меня стеклянными глазами и с глупой улыбкой принялась расталкивать толпу, чтобы проложить себе путь к ди-джею. Я же неслась сломя голову к нашему столику.
– Ты её напоила! – рявкнула я на смеющуюся Любу. – Ты зачем это сделала?
– Ей нужно немного расслабиться! И найти себе кого-нибудь наконец! – отмахнулась она, подмигивая какому-то парню, проходящему мимо.
– Ты дура! Сама её домой потащишь! На своём горбу! – продолжала я орать на подругу.
А всё дело в том, что наша «трезвая Настенька» и «Настенька пьяная» – два совершенно разных человека. Это как мелкий дождик и цунами, легкий ветерок и торнадо, сметающее всё на своём пути, девочка-заинька и злющая стая волков. Оцениваете размер катастрофы? А пьянела Настя только при смеси горячительных напитков. В ту же минуту.
– Значит… Ты подговорила бармена чего-то намешать? – прошипела я. – Чего?
– Водка, пиво и вино… Здравствуй, мама, я в… – начала Люба, но я вовремя заткнула ей ладошкой рот.
Музыка внезапно стихла, и у меня зашевелились волосы на голове… Началось!
– Эту песню я хочу посвятить моим… ик… подругам! Подруженьки!!! Я вас люблю! – верещала абсолютно пьяным голосом Настька, отобрав микрофон у ведущей и послала воздушный поцелуй в толпу. – И тебя, лысик, люблю!
Люба начала ржать, а у меня подкосились ноги, отчего я не очень грациозно плюхнулась на диванчик. Вот и отметили отъезд подруги, то бишь меня… Вот и посидели, поговорили…
– И снова с-с-седая ноч-ч-чь… – орала Настя, отбиваясь от ведущей, пытающейся вновь завладеть микрофоном. – И только ей д-довер-р-ряю я… ик…
– Ты гляди, сегодня с Шатунова начала! – толкнула меня Люба в бок. – Выходит на новый уровень!
– Я бы предпочла Малинина! Это было бы верным признаком, что её возможно остановить… – растерянно пробормотала я.
Степень Настиного опьянения мы определяли по песням, которые она принималась горлопанить. Малинин – не всё потеряно… Минуты три надрывного завывания и Настя приходит в себя. Пресняков – минут пять, но при этом начинает плакать, больше времени уходит на то, чтобы успокоить её слёзы. Меладзе – ближайшие полчаса девушкам лучше держаться в стороне, Настя вышла на охоту… Мужикам, впрочем, вообще лучше бежать без оглядки. Михайлов – тушите свет, сейчас будет очень больно и очень горячо! А Шатунов завершает наш рейтинг стихийной Настьки и по ущербу сравним только с землетрясением баллов на 10 по Шкале Рихтера…
