— Ничего мне не стоило, — огрызнулся Марк, но сел на указанное место. — После нападения на Красовского Настя вела себя послушно. Никуда не лезла, со всем соглашалась.
— Ой ли, — хохотнул Паша. — Моя принцесса и послушная.
— В любом случае, — Марк с грохотом поставил бутылку на стол, — вопрос касается ее личной безопасности. Их безопасности.
Вздох в тишине помещения показался им двоим слишком громким.
— Твоя паранойя напрягает меня не меньше, чем посттравматическое расстройство Антона после нападения в тюрьме, — сказал Паша, вновь прислонившись бедром к столу. — Ежедневные проверки, постоянные досмотры утомляют сотрудников. Про ежеквартальную сдачу экзаменов на подтверждение квалификации я просто молчу. Люди приходят работать, а их шерстят едва ли не сутками. У меня в рабочем чате куча жалоб от сотрудников на произвол охраны.
— Не нравится, пусть уходят. За забором целая толпа желающих, — ощетинился Марк, но почти сразу затих под пристальным взглядом тестя.
— Эй, — Паша дотронулся до плеча зятя, — мы не в осадном положении. Нельзя видеть в людях исключительно врагов. Пусть они на редкость туповаты в массе.
Давление от напряжения усилилось, Марк сильно сжал кулак. Пульс ускорился, кровь зашумела в ушах, и боль охватила обручем голову. Будто невидимый робот клешнями сжимал череп в надежде расколоть на части. Когда в глазах зарябило, Марк закрыл их и выдавил, наконец:
— Я впустил крысу в нашу компанию. Не выяснил, кто такой Вадим Красовский, хотя ты доверил мне самое важное — охрану. В ту машину могла сесть моя жена, и бог ведает, чем бы закончилась поездка, не окажись Антона в игровой капсуле. Моя некомпетентность привела к тому, что они с отцом оказались в той чертовой комнате. Пока он жив, я спать не буду. Ведь мой дом — теперь смертельная ловушка.
Посмотрев в потолок, Паша считал светодиоды и крепко удерживал плечо зятя. Мысли неспешно текли в сторону печальных событий годичной давности. Лицо Ярослава, посеревшее и неподвижное, навсегда отпечаталось в памяти. Про сына говорить нечего, безмолвный плач жены у палаты до сих пор болезненно сдавливал сердце в груди.
— Знаешь, — вдруг оживился Паша и отпустил Марка, — давай-ка утром съездим в нашу экодеревню. Навестим любителя считывать цвет кармы, покормим зверушек…
— У тебя на старости лет крыша поехала? — озадачился тот. — Или вы с тетей Кирой поменялись телами, и сопливая сцена с неуклюжей попыткой поддержать меня ее инициатива?
Паша склонился и мрачно протянул:
— Зятечек, у нас в экодеревне живет медведь, если помнишь. Еще одна шутка, переедешь жить к нему в клетку.
— Тебе никто не позволит так сделать, — гадко улыбнулся Марк. — Никто-о-о.
— Я сейчас туда позвоню и на тебя пожалуюсь.
— Он не поверит.
— Поверит. Гарантирую. Потом отправлю на воспитание. Пусть тебе ноет о своей скорой кончине. И зачитает все сорок четыре варианта завещания.
— В смысле? Было же двадцать восемь месяц назад, — открыл рот Марк, и Паша цыкнул.
— Время бежит, а кое-кому в деревне, помимо разведения кур, больше нечем заняться. Так что собирайся. Вместе обсудим его еженедельные похороны, бюст у здания Министерства культуры и почему вон те пернатые с мохнатыми лапками классно бегают, если отрубить им башку.
— Да я смотрю, кто-то развлекается на всю катушку, пока мы вспахиваем.
— Ты просто не слушал лекцию о применения коровьего навоза для подготовки земли к заморозкам. А как гордо он мне показывал свой урожай перцев на подоконнике! М-м-м, красота. Вот у кого на сто процентов поехала крыша.
