Моя Люсия - страница 15

– Пойдём, – мужчина увлекает её в сторону кровати, снимает травяной венок. И как он ещё остался? Теперь они должны хранить этот венок, как оберег их семьи.

За несколько шагов на полу остаются его жилет, рубаха, их пояса и обувь. И они вместе входят в спальню. Не разрывая зрительного контакта, мужчина опустил её на постель. Рука в перчатке ненадолго задержалась на бедре, порождая новые странные ощущения, и спутывая то, что внизу живота, в тугой комок.

Аккуратно, не желая напугать, Джейсон стягивал с неё штаны. Девушка зажмурилась, сжалась в комочек – ужас недавно пережитого был готов вернуться, а так не хотелось…

Ветер с ароматами мяты и можжевельника коснулся лица, прогоняя страхи. Сделав пару вдохов, Люсия всё же распахнула глаза, когда штаны упали возле кровати. Теперь на девушке осталась лишь нижняя рубаха и тонкие маленькие панталончики.

– А теперь спать, Люсия. День был сложным, да и я довольно много выпил.

– Будешь спать со мной? – испуганный голос девушки всё же чуть охрип, как и у её мужа.

Он откинул косы, жалобно звякнувшие монетками. Грустно улыбаясь, поправил ей одеяло:

– Нет, дорогая моя супруга. Или ты забыла про гамак в гостевой? Сладких тебе снов.

Люсия осталась одна сидеть в кровати, всматриваясь в темноту соседней комнаты – сферы и очаг уже погасли. Вскоре донеслось и привычное мирное сопение. Ничего не изменилось, и её охрана как была перед входом в спальню, так и осталась, только в меньшем количестве. И в другом качестве…

Так окончился День Матери, день её бракосочетания. Время переступило полночь, и в права хозяев вошли мужские боги, братья-близнецы Ал и Кир, покровители острова. Издалека доносился шум мужских забав, нестройный хор голосов, распевавших пошлые песенки. А девушка наконец уснула, обнимая подушку.

***

‒ Люсия, иди ко мне – бархатный шепот манил из темноты, и Дочь привычно сделала несколько шагов по Шатру. Но в этот раз он был пуст. Девушку звал другой голос, звал дальше, за зелёные стены. Ещё шаг, и шатёр исчезает, растворяется, уступая тёмному помещению.

Это явно были комнаты замка – каменные стены, гобелены, резная мебель, стрельчатые окна с витражами. На мозаичном полу несколько ковров, но почти всё помещение утопало в темноте, уступая лишь отблескам огня в камине.

‒ Подойди, – голос доносился от огромной кровати под балдахином. – Хочу взглянуть на тебя.

Ноги сами несли её к постели. Ласковый ветерок пробирался сквозь открытое окно, трепал подол ночной сорочки и спутывал волосы, донося аромат садовых ночных цветов и можжевельника. Это был не просто сон, а целый мир, вроде Шатра Многоликой.

В глубине теней сидел Джейсон. Слабый огонёк отбрасывал алые блики, и кожа его казалась ещё смуглее. Он очень отличался от того, кого она видела совсем недавно. Косички, перья, бусины и кольца исчезли и волосы спускались на плечи мягкой волной, оседая на постели. Кроме того, он избавился от вечной своей щетины. Гладкий обнаженный торс уже не оставлял простора для фантазии и её взгляд скользил по рельефным мышцам груди, кубикам пресса…

Девушка сглотнула. За свою жизнь она лечила много мужчин, но сейчас впервые сердце пропустило удар, а потом заколотилось быстрее в тот момент, как муж протянул ей руку. Муж… Интересно звучит. Дочь Многоликой и замужем? Давно такого не случалось.

В мире снов можно было забыть о проклятии, имело власть оно лишь над телом. Поэтому девушка с лёгким сердцем вложила свои пальцы в руку Джейсона, и в следующий момент оказалась у него на коленях. Поцелуй осел на запястье лёгкой бабочкой. Мягкий, дразнящий, как и голос мужчины: