Рывком разворачивается. Его осатанелый взгляд невидяще скользит по мне и дальше – по столу, по документам. Телефон в его руке снова звонит. Скидывает. Опять звонит. Его губы вздрагивают в оскале. Выключает.
Он пугает меня... Где же Антон?
Оглядываюсь, пытаясь сделать ещё шаг назад, но подошедший сзади отец придерживает за локоть.
– Ваш паспорт, – обращается к мужчине женщина, заполняющая бланки.
Он достаёт, кидает перед ней. Желваки на его лице рассерженно вздрагивают.
Зачем здесь этот человек? В нашем доме не бывает русских...
Она списывает данные с его паспорта.
Зачем это? Что происходит?!
– Мама... – осипнув, тихо зову я мать, ищу её взглядом.
Но она слишком далеко и тоже с покрытым лицом.
– Вот здесь распишитесь, – женщина двигает по столу к этому злому мужчине несколько листов.
Тыкает ручкой в нужные места. Он раздражённо и быстро ставит роспись. Потом двигает листы в мою сторону.
– Отец... – с колотящимся сердцем поворачиваюсь я, не смея прямо задать вопрос.
– Подписывай! – давяще.
Мужчина быстро печатает что-то на телефоне, не бросив на меня ни одного взгляда. Пальцы отца сжимают мой локоть до боли. В ушах шумит, в глазах темнеет. Никакого Антона не будет, да?.. Ручка в пальцах непослушно дрожит. Я что-то слепо черкаю.
– Гаранин Тимур Алексеевич, – тараторит женщина, равнодушно глядя на него, – Гаранина Ляйсан Алихановна, – переводит на меня взгляд.– Объявляю вас мужем и женой. Поздравляю с бракосочетанием. Документы можно будет забрать через неделю.
Что?!..
7. Глава 6 - "Шахидка" (Тимур)
Глава 6.
Я снова женат. Скоропостижно вышло... Алла меня живьём сожрёт. Нихрена, пусть терпит это временное явление. Бабки она мои любит, так пусть и обратную сторону их наличия принимает.
Смотрю на девчонку. Ну, мумия, честное слово! С ног до головы закутана в ткань, одни глаза. Остекленевший взгляд застыл в пространстве.
Она хоть по-русски говорит? И имя какое-то... С первого раза и не выговорить.
Как овцу продали. Практически по весу. Ну у них, видимо, женщины другого и не ждут. Главное, чтобы по-русски говорила. Иначе совсем тяжко будет.
Забираю наши документы себе в карман.
– Давай сумку.
Молча протягивает. Мы касаемся пальцами. Как ужаленная отдёргивает руку. Сумка падает на пол.
– Простите, – выдыхает испуганно.
С раздражением поднимаю сумку, возвращаю плащ на место. Я в бешенстве, да. Но она ни при чём здесь. Это всё Ренат! Скотина! Страшно представить, во сколько теперь эта авария обойдётся. А ещё достигшая пика абстиненция. И около десяти смсок от Аллы.
А самое главное – то, что я опаздываю на сделку по «Жемчужине».
Поднимаю на неё требовательный взгляд.
– Мы торопимся.
Протягиваю руку. Понурившись, она нерешительно вкладывает свои тоненькие ледяные пальцы в мою ладонь. Веду её к машине. Открываю дверь, усаживаю на переднее сидение. Сумку – назад. Сажусь за руль, ища по инерции взглядом пачку. Телефон трезвонит. Идите все к черту!
Выжимаю газ, срывая машину с места.
– Пристегнись.
– Что?..
– Пристегнись! – набираю скорость.
Неуверенно возится с ремнём безопасности. Перехватываю из её пальцев пряжку, не глядя втыкаю в фиксатор. Твою мать, элементарная же вещь!
Боковым зрением вижу, как она нервно заламывает свои пальцы. И так тихонько судорожно вздыхает, словно очень долго плакала. Почти как моя Маруська. И меня это вспенивает ещё сильнее. Дикари какие-то! Кто так дела делает? Смотрит на меня как на чудовище, вернее, не смотрит в глаза даже. Нет, а я-то тут при чём? У меня выхода нет! А у них-то был.
