А дальше началось нечто непонятное!
Он несколько прибалдел, когда их пригласили на разговор вместе с девицей, да и разговора как такового не состоялось, Старец предложил нечто совсем уж дикое, даже и не предложил, а как бы указание отдал – пожениться с этой барышней, мол, только тогда они смогут пройти к Святой Иконе, а уж после побеседовать и с ним самим.
А потом Старец Никон посмотрел ему в глаза, и Матвей почувствовал, всего на несколько мгновений, освобождение от своей бесконечной боли и какое-то чистое просветление в душе… Всего на несколько мгновений…
И тогда понял, что ему все равно, каким образом он получит возможность побеседовать с Никоном, – главное, он с ним поговорит! И все! А что необходимо для достижения этой цели выполнить – жениться, разводиться, прыгать через костер или скакалку или еще что – это не важно! Он сделает.
И вот на этом моменте рассуждений Батардин сообразил, что имеется вполне реальная возможность непреодолимого препятствия на пути к этой жизненно важной для него беседе – ну а вдруг как девица взбрыкнет и выходить за него замуж откажется? И что тогда? Искать другую? А Никон сказал, что только их двоих Икона выбрала и на иную кандидатуру в невесты сомнительно, что согласится.
И что из этого следует?
Правильно – не отпускать дамочку от себя ни на шаг и довести до ЗАГСа и официальной регистрации брака, чего бы это ему ни стоило.
В это же время предмет его непростых размышлений находилась в глубокой задумчивости после беседы с Никоном; девушка и не поняла, что спутник привел ее в столовую. Он хорошо понимал это состояние, сам был в некотором шоке. Просто умел гораздо лучше владеть собой и помнил, что требовалось спешить, посему и рассусоливать Батардин не стал, довольно грубо вернув девушку в реальность. Они быстро поели и поднялись на катер.
Устроившись на пустой скамье у борта, оба молчали, глядя на пейзаж, проплывающий мимо, а потом девушку сморило, и она заснула, во сне доверчиво положив головку ему на плечо.
А Батардина неведомо почему и из каких уголков души, не затопленных окончательно болью и чувством вины, вдруг накрыло такой волной нежности к этой спящей девчушке, что даже защемило где-то в груди.
Осторожно, чтобы не разбудить ее, он подтянул к себе рюкзак, открыл, пошарив в нем рукой на ощупь, вытащил свой кардиган, расстегнул на нем пуговицы и накрыл спутницу – от реки ощутимо тянуло стылой прохладой, не дай бог заболеет. Обнял девушку одной рукой, переложил поудобней ее головку и так и просидел всю дорогу, пока Майя не подскочила, разбуженная катерным гудком, сообщавшим, что они подходят к пристани.
Конец ознакомительного фрагмента.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
