– Черт! – выкрикивает парень и пинает ногой стоящий на полу ящик.
– Эй, казенное имущества портить запрещаю! – зло отрезаю я. – А теперь объясни мне, что здесь происходит?
Эльдар молчит.
– Ах вы ж сволочи! – Ставлю руки на поясницу. – Закрыть меня здесь решили, да? – Бросаю взгляд на ящик, где лежат герметически упакованные стейки.
– Это не то, что вы подумали. – Парень делает шаг назад, а я беру один из этих мясных кусков. – Валерия Андреевна, прошу вас, возьмите себя в руки. – Лыбясь, он все так же отступает к противоположной стене и выставляет вперед ладонь.
– Мясо, говорите, пропало? – Я заношу руку, и первый кусок летит ему в грудь.
– Успокойтесь! – кричит Амиров, ловит этот кусок и отбрасывает его на стеллаж, а я беру второй.
С такими, как этот мерзавец, надо только так. Замахиваюсь, парень уворачивается, но я все же попадаю ему в бок.
– Закрыть меня здесь решили?! – Хватаю третий стейк и снова швыряю прямо в него.
– Нет. Не закрыть. Не закрыть! – Парень поднимает мясо с пола и снова бросает на стеллаж. – Оставить ненадолго, охладиться, – добавляет он и лыбится, когда я уже готова подвесить его на тот самый крюк, где висит свиная тушка.
– Гад! Это называется «не рой другому яму, иначе сам в нее свалишься»! – Возвращаюсь к двери и начинаю со всей дури лупить по ней руками. – Эй! Выпустите нас! – Кричу во весь голос и понимаю, что вряд ли меня кто-то услышит.
– Бесполезно, – заявляет он. – Там слышимость нулевая.
– Ты откуда знаешь? – Стреляю глазами в его сторону и продолжаю стучать. Мои ноги, обутые в туфли, начинают конкретно подмерзать.
– Пробовал. Мы с Виталиком…
– Ах вы с Виталиком… – перебиваю его я. – Вы с Виталиком – два неблагодарных австралопитека, – шиплю, раздувая ноздри, и поправляю рукой сползающую на лоб шапочку.
– Ты тоже не ангел мира, – усмехается Эльдар себе под нос. – Отравить меня решила?
– Не отравить, а наказать. – Игнорирую его переход на «ты». – Ты бы не умер от слабительного. А теперь мы тут из-за тебя имеем все шансы замерзнуть насмерть! – Чувствую, как холод пробирается выше колен. – Или как минимум что-нибудь отморозить. Когда он нас откроет?
– Он не откроет, – констатирует мой новоиспеченный помощник.
– Что значит – не откроет?
– Я должен был это сделать спустя десять минут после того, как ты зайдешь в эту дверь.
– Елки-палки… – беспомощно роняю лицо в ладони, осознавая весь кретинизм сложившейся ситуации. – И что ты прикажешь теперь делать? – Поднимаю на него взгляд и чуть ли не плачу от досады. В душе зарождается крохотная надежда на спасение, и я сразу ее озвучиваю:
– Может, позвонить кому-нибудь? В душе зарождается крохотная надежда на спасение.
Он достает из кармана телефон и смотрит на экран:
– Здесь связь не ловит.
– Это все какой-то страшный сюр, – дергается мой голос, а сердце в этот момент обливается кровью. От холода я начинаю перетаптываться с ноги на ногу.
Эльдар опускает взгляд и зависает на моих ногах. Затем снимает с себя халат, а за ним пиджак, и набрасывает его мне на плечи.
– Так будет теплее.
У него что, совесть проснулась?
– Замерзнешь, – бурчу в ответ вместо благодарности.
– Значит, так мне и надо, – спокойно отвечает парень, подходит к двери и начинает в нее стучать. Так проходит еще минут пять.
Я понимаю, что все это безнадежно. Если мы не умрем здесь, то точно получим воспаление легких. Я снимаю с себя пиджак и протягиваю его парню:
