Двое других, в том числе и тот, у кого в руке отобранный телефон, надвигаются на меня. Я не отхожу назад. А наоборот, делаю быстрый и резкий шаг к нему. И хватаю его за ухо. Сразу выкручиваю.
– А-а-а! – орет хулиган.
– Дай сюда телефон!
Его пальцы разжимаются, телефон оказывается у меня. Я передаю его пострадавшему парнишке и выпускаю ухо.
Друзья хулигана, конечно же, дают мне отпор. Один хватает с клумбы пригоршню влажной земли и швыряет ее мне в лицо. Второй дергает за рукав и я слышу хруст разрываемой ткани…
Я ору как потерпевшая. На нас начинают оглядываться немногочисленные прохожие. Малолетние хулиганы, испугавшись внимания и возможных последствий, убегают.
– Где твои родители? – спрашиваю я парнишку.
– Мама дома.
– Ты один гуляешь?
– А что, нельзя? – агрессивно спрашивает он.
И я понимаю причину его агрессии. Она вызвана моим удивленно-встревоженным вопросом. Я разговариваю с ним, как с неполноценным. А он не хочет таким быть.
– Носи с собой баллончик от собак. Против этой своры тоже сработает.
– Спасибо, – бурчит он.
– Пожалуйста…
Я перехожу дорогу и оказываюсь возле своего офиса. Думаю зайти, привести себя в порядок.
– Ева! – раздается за моей спиной.
Руслан.
Это полный провал… У меня порваны колготки, распорот рукав, на лице, наверное, грязные разводы… И поэтому мне очень хочется убежать вслед за малолетними хулиганами.
– Ева, что случилось? Тебя кто-то обидел?
– Скорее, я кому-то вломила, – бурчу я.
Я все еще на взводе. Настолько, что даже не чувствую смущения и замешательства, которые обычно охватывают меня в присутствии Руслана.
А он смотрит на меня с нескрываемым интересом.
– Что случилось?
– Подралась с мальчишками.
– Неожиданно, – усмехается он.
Я трогаю наполовину оторванный рукав.
– Мне надо переодеться.
– Хорошо. Заедем к тебе.
Мы идем к машине. Сегодня автомобиль другой, за рулем водитель, мы оба устраиваемся на заднем сиденье.
Я достаю зеркальце, обнаруживаю, что у меня на щеке грязная полоса. Красотка, что тут скажешь! Руслан протягивает мне влажные салфетки.
– Спасибо.
Я вытираю лицо.
– И часто ты проводишь время таким образом? – с нескрываемой иронией спрашивает Руслан.
– Не часто. Я просто не люблю, когда обижают слабых.
Произношу это, и сразу вспоминаю агрессивный взгляд. И поправляю сама себя:
– Он не слабый. Он просто не такой, как все.
– Кто?
– Парнишка, за которого я вступилась. Ему это не понравилось. Но их было трое! А он… Он хромал и еще у него что-то с рукой. Почему дети такие злые? Почему всегда хотят унизить того, кто слаб и уязвим? Чувствуют свою власть? Какое в этом может быть удовольствие? Я не понимаю…
На эмоциях меня понесло. Я забрасываю Руслана бессмысленными вопросами. И вдруг замечаю, что с его лица исчезла улыбка. Он как-то странно застыл, стиснув зубы и глядя прямо перед собой.
И я осекаюсь. Чего я вообще разоралась? Настоящие леди так себя не ведут.
Но я точно не леди… Я боевая серая мышь. Так меня иногда называет Варя, которая однажды видела, как я наехала на мамашу, лупившую своего ребенка.
Мы уже у моего дома.
– Я… мне нужно переодеться… – лепечу, растеряв весь свой боевой задор.
– Хорошо, – невозмутимо произносит мой спутник.
Как-то неловко оставлять его ждать в машине. Это же сам Руслан Мжельский!
– Может, зайдешь, выпьешь кофе? – выпаливаю я.
И тут же понимаю, что приглашать такого человека в мою скромную студию – это гораздо большая неловкость. А еще он может неправильно понять мое приглашение…
