[Глава 5. Война: Окопный дом-2 и солдатский быт]
Джинн
Жизнь солдата очень похожа на жизнь алладиновского джинна. Безграничная власть над жизнью и смертью и невероятное ограничение свободы перемещения. Солдат всемогущ только в пределах выделенного ему участка фронта. Покидая его, он чувствует себя как «раб лампы». Солдат даже в магазин без БР (боевого распоряжения) сходить не может.
Женщины в окопах
Женщина в окопах явление чудовищное. Это как женщина на корабле. Жди беды. Особенно если это относительно молодая фертильная особа. Окопное блядство – это блядство вдвойне. Во-первых, потому что оно происходит в безумно антисанитарных условиях, во-вторых, потому что весь этот «окопный дом-2, как построить свою любовь на передовой» жутко отвлекает от войны.
Допустим, женщина отдаёт свои симпатии одному из командиров и переезжает к нему в блиндаж. Это сразу порождает неудобство. Ведь солдату нужен доступ к командиру круглосуточно. Он должен вбежать в нору и доложить обстановку, а не заглядывать в блиндаж и видеть там спящую, раскинувшую «кегли» лесную нимфу (или милфу, смотря как повезёт командиру). Признайтесь, что такое невыразимо прекрасное зрелище не будет способствовать качественному докладу. Затем командир по своей прихоти начинает перекладывать обязанности своей возлюбленной на других военнослужащих. Чем, несомненно, возмутит оставшихся солдат и подвергнет их жизни излишнему риску. Потом чувства к своей ППЖ (походно-полевой жене) заставляют его беречь её от всяческих бед, таких как, например, обстрелы, и он, растеряв бдительность, получает ранение, пытаясь с боем прорваться к своей пассии на соседнюю «полку» и прикрыть её своим телом. Его увозят на излечение. Она остаётся в одиночестве в командирском блиндаже и горюет. В блиндаж въезжает свеженазначенный врио командира. Он тоже в любой момент может быть убит и хочет жить насыщенной и полной жизнью, и его так же неимоверно жалко. Со всеми вытекающими последствиями… А через месяц возвращается после госпиталя прежний командир, и Санта-Барбара становится уже совершенно безумной и опасной. Отчаянные люди, не боящиеся ничего и никого, оказываются предельно близко друг к другу. Вокруг много оружия, и все умеют им пользоваться. Дикая смесь. Смертельная. Но иногда мне кажется, что часть женщин такой расклад даже возбуждает.
Или другой вариант. Обманутый и отвергнутый любовник, пользуясь своим положением, начинает «теребонькать» соперника по уставным правилам, превращая его жизнь в ад. И там, где ранее были братские и товарищеские отношения, процветает гадство. Ранения у командного состава, кстати, не редкость, поэтому в подобный клубок противоречий бывают втянуты по пять-шесть человек. А это влияет на боеготовность подразделения. Поэтому блядей солдат не любит.
Существуют ангельские создания, к которым эта грязь и подлость не липнет. Они проходят по окопам, как луч света. Вслед им не отпускаются шуточки. Они неприкосновенны. Им не делают непристойных предложений. А наоборот, помогают всячески. Они вовсе не бесполы. Просто их любовь к одному единственному человеку из окопа настолько видна, что смерть этого солдата убивает и его «ангела». И это ещё опаснее. За таких женщин солдат рубится добровольно. Он лишний раз под огнём противника сходит для неё за водой. Накопает для неё картошки. Подарит что-то из своего скромного шмурдяка. Например, чистые носки тридцать девятого размера. А у неё, например, тридцать шестой – уже можно носить. И поэтому солдат устанет сверх обычного, подвергнется риску сверх обычного, его ноги загниют именно без этой пары чистых носков. И, конечно же, все бросятся спасать эту деву, если она окажется отрезанной от основной группы. Или если будет ранена, то добровольцев вытащить её с «поля» будет хоть отбавляй. Ведь она олицетворяет и твою девушку, и твою жену, и твою сестру, оставшуюся дома. Это общемужской инстинкт защитника. И вот это самая главная проблема женщины на войне.
