Моя ойкумена. Лирика 1979-2009 - страница 6
Не забудьте,
Как закружили тюльпаны синь!
Как улыбался
Аллаху и Будде
В небо
взлетающий
с-ы-ы-ыын!
Руси…
«А сын сказал: «Желаю, батя…»
А сын сказал: «Желаю, батя,
Повоевать в Джелалабаде!»
Он был и молод и горяч,
Он ухватил свой верный молот,
Чтоб молнией живой расколот
Был сарацинов клич и плач.
Но что ж молчание хранишь
Ты, знавший Шипку и Париж?..
В последний раз ты видел сына…
Охрипло горло муэдзина.
Над Гиндукушем встал набат,
И запылал Джелалабад.
О чем лепечет перепелка?
О чем напомнила карболка?
О чем ты стонешь, исполин,
Харбин знававший и Берлин?
О том, что рушатся ущелья,
О том, что нет тебе прощенья,
Хоть ты ни в чем не виноват…
(Когда б не этот «хазават»…)
О том, что ночью на Саланге
По-русски молятся «салаги».
Струятся души их, как пар,
Под смертный вопль – «аллах акбар!»
Спасать силком – пустое дело.
О доброте душа радела,
Но ты не в те пришел края
Класть жизнь «за други за своя».
Здесь на последний оклик: «Брат!»
Огнем дохнет Джелалабад.
Довольно, друг…
Довольно, друг, проклятий и хулы,
Довольно преждевременных прощаний.
Я не прошу ни мира, ни пощады,
Я правды не хочу из-под полы.
Из-под полы, с оглядкой, на ушко,
В кармане кукиш, холодок под сердцем:
– Слыхать, опять не спится иноверцам!
Ан, золотым крикливым петушком
Кудахчет с телевышки комментатор.
– Что комментатор! Поголовно врут.
В Америке, слышь, отыскался Брут,
А победил – так сволочь и диктатор.
– Нет, нет святых, наглеет сатанизм.
И Брут нет, есть транснациональный
Картавый спрут – он силой инфернальной
Сосет народы…
– Этак пароксизм
Последний грянет.
– Непременно грянет!
Пошлятина и серость так и прут,
Ползут и душат – тоже добрый спрут.
– Да, доигрались. Мол, стираем грани,
А стерли зубы…
Милые мои!
Радетели России и семьи,
Родители намеков и шептаний,
Политик, экономик знатоки
Провидцы руку моющей руки,
Пророки всех брожений и шатаний,
Вам горла поперёк! – любой успех,
Вам невдомёк, что, может, больше всех
Вам! вам он нужен – лжи фальшивый колос.
Вы все рабы бесплодной молотьбы…
Неотделимо слово от судьбы.
Без голоса – не гаркнуть во весь голос.
Почти греческая эпитафия
Петру Степанову
Я погиб возле Трои.
Мы там с корешами троили.
Меня звали Патроклом.
А мать называла Петром.
Возле стен коммунизма
друзья меня в яму зарыли.
Возликуй, Капитал!
Пошевеливай вёсла, Харон!
«– Какая же вера у вас, мужики?..»
– Какая же вера у вас, мужики?
– Нема ей! Своёму своя.
– А доля какая у вас, мужики?
– Работа, забота, семья.
– А где ж ваша воля?
Вольны ль, мужики?
– Вольны. Но не знаем про то.
– А слава-то, слава
есть, мужики?
– В вине она,
в ём – золотом.
– Не пьян, не с похмелья,
Но жажда палит.
Уймите же душу, друзья!
– Все выпито, парень.
А кроме того —
иная жажда твоя.
Рядовой
Я умер возле вечного огня…
Под стук ночной капели, в карауле.
Шел снег. Собаки лаяли в ауле.
С плаката вождь косился на меня.
Почетный пост. Или великий пост?..
Зима кончалась. Лишь один Корчагин
Сознанье леденящими очами
Смотрел на слёзы ангелов и звёзд.
А пламя трепетало на ветру,
Плясало в самом центре пентаграммы…
От лозунга-плаката из Программы
Мне тупо – стало муторно к утру.
Корявый огнь лизал мне сапоги.
«Калашников» мой сглатывал обойму.
Тьма не имела смысла. Было больно.
Упало сердце, и пошли круги-круги-круги…
Ночь без молитвы – каинова ночь.
Прерывен пульс на судорожном вдохе!
И чем короче очередь в итоге,
Тем пулевидней смысл многоточь…
и я
ушел
Похожие книги
В пятый том собрания сочинений поэта Владимира Берязева входит более двухсот коротких эссе, написанных с 2007-го по 2017-й годы, избранная переписка и два интервью о сути литературной, творческой деятельности. Книга предназначена для широкого круга читателей.
«Признаюсь, очень давно не читал таких произведений, рождённых путешествиями и походами. Главное же – от страницы к странице нарастающее чувство Божественного отношения к земле. Патриа. …ничего, кроме одного – невероятной, отчаянной (иногда кажется – как в последний день жизни), совершенно религиозной Любви-Веры, любви к земле и веры в неё. Вот это то, что делает „Мою Ойкумену“ совершенно исключительной, далеко ушедшей из ряда „путевых“ в Поэзию…
В 4-й том шеститомного собрания сочинений вошли три сотни лучших лирических стихотворений, написанных автором в период с 1979 по 2009 гг. Многие из них присутствовали в разного рода публикациях на страницах толстых журналов и других периодических изданий России, Казахстана и Беларуси. Кроме того, массив этих стихотворений рассредоточен в 10 поэтических сборниках, выпущенных автором за последние 30 лет его литературной деятельности. Берязев Владим
Уникальный для современной поэзии труд, роман в стихах «Могота» Владимира Берязева, известного русского поэта конца ХХ и начала XXI века, лауреата множества премий, живущего в Новосибирске. Сочинение создано в период с 1996 по 2003 г.г.
Сборник юмористических и сатирических четверостиший, написанный членом союза писателей России с 2017 года. Автор 33 года отдал службе в армии, награждён боевым орденом и медалями, да и после службы работал, работает он и сейчас. И одновременно пишет стихи. Вот эти-то стихи и представлены на ваш суд. Кто-то скажет: это уже было! Игорь Губерман пишет в этом жанре, уже давно, и успешно пишет. Да, это так, и Владимир считает Губермана своим литератур
Лирические стихи, написанные автором с 2001 года по 2002, это период вдохновения и публикации стихов на литературных сайтах, в поэтических сборниках, участие в ЛИТО.
Сборник стихов. Начало СВО, гражданская лирика, философская лирика, религиозная лирика, любовная лирика. Поэма "Победители" в память деда старшего лейтенанта Черепанова Корнила Елизаровича, ветерана ВОВ, участников СВО.
Лучшая муза всей моей жизни, которой я написал за 10 лет 250 стихов.Бесконечно благодарен Богу за встречу с ней и вдохновение, а мышке – за хорошее отношение!
Молодой человек страстно увлекается персидской каллиграфией и однажды крадет в небольшой лавке загадочную книгу в черном переплете, которая оказывается старинным учебником каллиграфии. В этой книге собраны рассказы и притчи, написанные неизвестным автором, который по легенде вовсе не был человеком. Герой все больше погружается в мир книги и понимает, что меняется сам, постепенно превращаясь в того самого древнего автора. Что ждет героя? Чем закон
Они живут на планете беспрерывных ядерных войн. Правда, иногда официально торжествует мир. Но вообще-то это ничего не меняет. Просто тогда войны между империями ведутся тайно.Суперлинкоры бомбардируют главным калибром спорные архипелаги, а танковые клинья пашут гусеницами атоллы. Где-то в этом споре железа с напалмом мечутся какие-то аборигены. Не беспокойтесь, о них позаботятся специальные службы или конкистадоры-работорговцы.В большом океане во