– Уважаемый, а не найдется ли закурить? Я, – лицо расплылось в улыбке, оголившей полусгнившие зубы.
Ну конечно, чего еще стоило ожидать? Обычно я церемонно говорю, что у меня нет сигареты, но в этот раз поступил иначе. Молча протянул бродяге свою забитую самокрутку, а сам принялся забивать новую. Похлопав по своим карманам, он спросил, есть ли у меня зажигалка. Из джинсов я извлек коробок спичек и протянул ему. Обратно брать отказался и достал из рюкзака зажигалку. Гигиена.
– Ай, спасибо. Спички – вещь полезная. Я-я-я. Добро должно возмещаться! Вот тебе от меня подарок, – он достал из внутреннего кармана пальто маленькую потрепанную книжицу. Евгениус Брод «Как я не спился и написал это».
– Что это такое?
– Подобрал на ништяках. Выглядит ничего. Я. (Он и правда вечно говорил это поганое «я». Прям без остановки. Я.) В букинистическом за нее, наверно, рублей двадцать дадут, я, но мне кажется, что тебе она нужнее. Забирай, мне не жалко.
Деваться было некуда, пришлось протянуть руку и взять книжку. Не гигиена.
– Спасибо, – ответил я и, не зная, что делать, убрал книгу в рюкзак.
Я ожидал, что после получения сигареты он пойдет по своим делам. Однако незнакомец явно нуждался в общении – он облокотился на перила моста и спустя пару минут начал беседу.
– Меня Пашка зовут, я, а тебя как? – он протянул мне свою морщинистую руку с облупившейся кожей.
Изобразив, что не могу ее пожать, т. к. держу сигарету, я ответил:
– Я Кирилл.
– О, прям как тот, кто алфавит к нам принес. Слыхал о таком?
– Конечно. С ним еще Мишка был, они на двоих грамоту и толкали.
– Аха-ха, Мишка… я… – мой новый друг залился искренним смехом, перебивающимся мокротой, забившей его прокуренные легкие. – Знал я одного Мишку. Тоже толкал. Его при Ельцине посадили, так и сидит. Теперь у него своя грамота, не нашенская, – очередная пауза. – Кстати, отгадай загадку. Чем ворон похож на письменный стол?
– Уже было, дядя. Там в ответе должна идти английская игра слов про заметки/звуки и плоскость/тупость, но моего знания английского сейчас не хватит, чтобы ответить на это.
– Понятно, значит, книжки читать умеем. Я. Это правильно. Я вот недавно на помойке Стругацких подобрал, и прям на сердце приятно стало. Перечитал раз пять. Замечательная книга, замечательные авторы. Литература, она ведь формирует сознание. Не как эти телики поганые, в которых сейчас только гениталии сплошные. Ты его смотришь – тебе в голову помои льют. А потом обсыхаешь, и в башке вообще пусто. А с книгами не так. Они глубоко в душу западают, впечатываются в мозг. И может, забудешь, но в голове навсегда останется и будет на решения влиять. Понимаешь? Соображалку развивает.
– Да, понимаю и полностью согласен.
– Я ведь это, раньше профессором был. Я-я-я. Преподавал, уму-разуму учил. А сейчас вот, стою в лохмотьях и сигареты стреляю.
– А что случилось?
Мне разом было и интересно, и наплевать. Спросил, наверное, больше из вежливости. Он рассеянно уставился в никуда.
– Жизнь случилась. Я. Набросилась и растрепала в клочья.
Следующие несколько минут мы вновь провели в молчании.
– Вот скажи мне, Кирилл, ты в Бога веришь?
– Не знаю, не встречал.
– Я, то есть Ё, – он замолчал на несколько секунд. – Ёрничество. Вот вы, молодежь, сейчас все такие. Вам все паясничать, выпендриваться. Хи-хи, ха-ха, а за душой ни шиша. Пустышки, нули. Жалко. Столько сил в вас вкладывают, а вы как говно себя ведете. Я. Вот ты, – он выдохнул очередную порцию дыма и отрицательно покивал головой, – вроде парень не глупый, а в Бога не веришь.
