Огромный зеркальный кабинет, двадцатый этаж современного комфортабельного офиса в центре подстёгивал его и без того высокое самомнение. Одиссей всегда холёный, а в тот день особенно, в идеальном костюме почему-то тёмно-фиолетового цвета (явно молодая жена постаралась) и белоснежной рубашке, небрежно расстегнутой сверху, был таким франтом. Просматривая финансовые отчёты, он поглаживал свою коротенькую бородку, лёгкая улыбка трогала его губы. Редактор был доволен, как тигр, только что в гордом одиночестве насытившийся средненьким барашком, как бессменный вожак нашей пишущей стаи. В офисе, в отсутствии генерального и финансового директоров, он временно стал самым важным и бесконечно гордился этим, ежедневно проверяя финансовые отчёты по проданным экземплярам.
Наконец, он вынырнул из своей глубокой задумчивости, посмотрел прямо перед собой и увидел мою фигуру, застывшую перед полуоткрытой дверью в нерешительной позе. Его улыбка стала ещё шире, Одиссей встал из-за стола и пошёл мне навстречу. Деваться было некуда, пришлось заходить.
– Солнце моё, что же вы там стоите, проходите немедленно! – услышала я мощный поток голоса, когда своей маленькой цыплячьей лапкой наконец открыла эту тяжеленую стеклянную дверь.
Сочетание нежности и повелительного тона в его словах заставило меня улыбнуться.
– Здравствуйте, – пролепетала я, чувствуя, как оказалась у него под мышкой.
Сильной рукой он уже сгрёб меня в охапку и вёл по направлению к огромному креслу, стоявшему напротив его редакторского трона. Поместив меня в чрево этого кожаного гиганта, он с чрезвычайно важным видом, занял своё место.
– Солнце моё, вы меня сегодня бесконечно радуете.
– Чем же? – не удержавшись, вставила я.
– Смотрел отчёт о продажах, вы меня радуете день ото дня. Показатели не только не снижаются, но, напротив, продолжают расти. Это великолепно, нужно не давать им спуску, бомбануть второй книгой. У вас уже есть новый материал?
– Нет, к сожалению.
– Может, наброски? Ну, может, хотя бы идея? – спросил опечалившийся Одиссей упавшим голосом.
– И идеи, увы, тоже нет.
– Это прискорбно. Но выход найти можно. Скажем, если написать продолжение к первой книге, а?
– Давайте оставим их в покое, – жалобно пролепетала я.
– Конечно! – великодушно согласился он. – Но всё же нужно немедленно продолжать работать. Я надеялся, что к концу года выйдет вторая ваша книга. Понимаете, тянуть долго нельзя: если на длительный срок оставить читателей, то они найдут себе нового кумира. А этого мы ни в коем случае не можем допустить!
Я промолчала и подумала, что никаким кумиром я себя не чувствую, и вообще в последние полгода в моей жизни мало что изменилось. Да, честно говоря, ничего и не изменилось, кроме этого офиса и редактора, который был сначала достаточно суров ко мне, но после получения первого отчёта о продажах моей книги стал очень нежен и предупредителен.
В руках горели медицинские заключения, ладони вспотели, и на пальцах остались синие отпечатки от недавно поставленных печатей. Я чувствовала, как пачкаются руки, и нервно теребила бумажки. Почему-то убрать их в рюкзак мне не пришло в голову в тот момент. Наверное, потому что подсознательно чувствовала, что не смогу объяснить, почему не получится продолжить свою писательскую карьеру.
Он ждал, когда я ещё что-нибудь скажу, но слова застревали в горле ещё в самом начале своего пути. Наконец ему надоело ждать, он уже давно обратил внимание на документы, которые я держу в руках. И как любой редактор, обладающий недюжинным любопытством (это скорее часть профессии), разумеется, хотел узнать, что в них. Срок, который он мысленно себе дал на то, чтобы я сама ему всё рассказала, видимо, уже истёк. Редактор в нетерпении встал со своего кресла и подошёл ко мне.
