Насколько я успела узнать вкусы орков по короткой приютской жизни, они обожали баклажаны с чесноком. Похоже, надо будет внести кое-какие изменения в меню.
Эленвер не искал меня – он искренне обрадовался, когда мы с Глорией сбежали из его дома, в чем были. Но никогда нельзя быть уверенным в том, что твое прошлое о тебе не вспомнит.
И на этот случай мне нужны были друзья. А если эти друзья будут военными – еще лучше.
- Что на обед сегодня? – спросила я. Пекка улыбнулась, развязала и сняла фартук и протянула мне.
- То, что ты приготовишь. А у меня поезд через полчаса.
***
Фьярви
- Это всего лишь кукла, Дархан, - сказал я. Господин Иканори только что оплатил номер на неделю и, катя за собой огромный чемодан на колесиках, двинулся в сторону лестницы. – Он ее всегда с собой возит. Надувает в номере, ну там потом…
Я замялся. Казалось бы, работая в гостинице, ты сможешь посмотреть на всякое – но не о всяком захочешь говорить вслух.
- У каждого свои причуды, в конце концов, - закончил я. – И не нам их обсуждать. Может, он просто очень одинок. А как он там забавляется – не наше с тобой дело.
Дархан скорчил презрительную гримасу и плюнул.
- Мерзость какая, тьфу!
Я не сдержал усмешки.
- Зато тихо. Ни шума, ни криков, ни поножовщины. Ни дерьма в рояль, прости Небо. И тройные чаевые, а? Неплохо, на мой взгляд.
Через четверть часа в холл влетела разноцветная стайка местных девиц с пониженной социальной ответственностью: шлюшки расселись на диванах, сверкая отсутствием нижнего белья под короткими юбчонками. Следом вплыл трехпалубный корабль – госпожа Бьянка, хозяйка заведения с зелеными фонариками на Лесной улице. Гостиница была хлебным местом для работниц постельного труда, и я давным-давно заключил с Бьянкой договоренность: ее девки работают у меня, она за это щедро платит, а я не пускаю сюда их конкуренток. Ален, тощий и рыжий бармен, отправился открывать бутылки с вином – девицы госпожи Бьянки всегда сметали весь бар в ожидании клиентов.
- Мой дорогой Фьярви! – пророкотала она. Я поцеловал ей руку, и Бьянка кокетливо стрельнула заплывшими жиром глазками: выглядело устрашающе. Свернутые в рулет купюры, которые она вложила в мою ладонь, понравились мне намного больше.
- Эльфы, - сообщил я. – Три номера, шесть гостей. Правила повторишь?
Бьянка кивнула и, обернувшись к девицам, рыкнула:
- Так, тихо! Это порядочное место!
Девки тотчас же натянули юбки пониже и сели так, словно хотели походить на студенток во время лекции.
- Не визжать. Не драться. Не гадить. За собой смывать! – голос Бьянки был похож на рык медведицы, разбуженной в берлоге. – Если из-за одной из вас господин Фьярви откажет нам от гостиницы, задушу нахрен! Поняли?
- Поняли, госпожа Бьянка! – пропел тоненький хор, и девицы потянулись к бару за вином.
Через час приехали эльфы: как всегда, очень дорого одетые и с таким выражением на холеных физиономиях, словно им предложили отведать навозу на лопате – сплошное презрение к малым сим. Я встретил их за стойкой портье: замещал господина Шарля, который отпросился по семейным делам. Заполняя листы регистрации, один из них вдруг дернул носом и спросил:
- Даравинская горчица? И авокадо?
- Что, простите? – не понял я. Презрение на лице эльфа сменилось некоторой снисходительностью к неграмотному.
- Кажется, у вас стали прилично готовить, - произнес он. – Когда обед?
- Ровно в два часа, - ответил я и, когда эльфы отправились по номерам, тоже позволил себе принюхаться.
