Человек традиционного общества продолжает создавать новые орудия труда, пользуясь соответствующей функцией разума. Но поскольку разум этого человека располагает ограниченными знаниями о внешнем мире, постольку и новые орудия труда получают «скромные» усовершенствования по сравнению с существующими.
Человек традиционного общества владеет основами экономики своей хозяйственной деятельности, по крайней мере в той степени, которая необходима ему для проведения операций обмена продуктами труда с другими людьми. Он прошел этап бартерного обмена и овладел приемами денежного обмена. Соответственно он умеет вести учет и оценивать в денежной форме продукты своего труда для сопоставления их со стоимостью продуктов других людей, чтобы «не продешевить» при обмене. Он также владеет основными расчетами подлежащих уплате налогов различного назначения.
Он умеет вести расчеты потребностей семьи в различных средствах к существованию и расчитывать потребности своего хозяйства в предметах и средствах труда. Овладение экономикой собственного хозяйствования было также важным фактором (и свидетельством) развития разума человека традиционного общества.
Человек традиционного общества с малых лет живет в условиях достаточно сложно устроенного общественного образования. Поселение, в котором он проживает, имеет местные органы власти, подчиняющиеся региональным властям, а те в свою очередь подчиняются органам управления всем государством. Каждый такой уровень управления устанавливает свои законодательные ограничения и предписания к жизнедеятельности людей и имеет способы и средства для понуждения к их исполнению.
Большинство государств, имеющих в своем основании традиционные общества, создавались силовым способом в результате войн и разных захватов, и потому обязательно имели автократический характер. Правители и созданные ими органы государственного управления неизбежно бюрократизировались. Подчиненные им органы регионального и местного управления строились «по духу и букве» вышестоящих властей, выдерживая строгую «вертикаль власти». Соответственно, законодательные ограничения и предписания к жизнедеятельности людей всегда были ориентированы на интересы властей. Рядовые люди в большинстве своем не понимали, не принимали и не поддерживали решения властей. Некоторое исключение из этого ряда составляли города-государства, образовывавшиеся незахватническими способами и имевшие многие элементы демократического управления.
В целом человек традиционного общества испытывал серьезное государственное принуждение. В отдельных случаях, при «запредельном» принуждении, люди выступали против властей с протестами разной интенсивности, вплоть до вооруженных восстаний.
И если укрупнение общностей давало человеку преимущества для развития (за счет расширения кооперации жизнедеятельности, исключения военной конкуренции между малыми общностями внутри большой общности, защиты от внешнего нападения), то система государственного управления традиционным обществом тормозила развитие человека, или, по крайней мере, не создавала условий для этого развития. Еще раз приведем слова А. Меня: «Даже в Афинах рядом с прекрасными храмами теснились жалкие кварталы, где было столько же грязи, смрада, неудобств и нищеты, сколько в любом другом городе древнего мира… Греческая история… была полна зверств, предательств, насилий, безумия и фанатизма; она знала и коррупцию властей, и преследования инакомыслящих, и жестокий деспотизм». И позднее, в средневековой Европе, государственное управление не смогло предотвратить массовое вымирание людей от эпидемии чумы.
