– Что за тайна?
– Тайна. Да все уже давно про…рано. Ты никогда не задумывался над тем, ради чего ты борешься?
– Ну как же: для себя, для страны, для людей, в конце концов.
– А нужно ли это кому-нибудь?
– В смысле?
– Многие стали думать так же, как ты, приняли твой образ мыслей и мировоззрение?
– Гм… не знаю.
– А я знаю: только жалкая кучка самых близких товарищей, и то не всех – у половины из них патриотизм – всего лишь дань моде. Ну, вот отлупил ты «гостей», поджог бытовку на стройке, стикеры расклеил с призывами и что? Люди хлопают в ладоши и рисуют «эрпэшки» на стенах – это правда. Но есть и обратная сторона медали: кто принимает за взятку в детский садик отпрысков приезжих с юга без регистрации? – Люди, те же самые, что аплодировали тебе вчера. Кто везет к себе на дачу строителей-нелегалов, чтобы «падищевле»? – Тоже люди! Кто притопывает ножкой и аплодирует джигитам на улицах, когда они вываливаются отплясывать лезгинку из свадебных кортежей? Правильно! – Те же самые люди. С чьего молчаливого согласия глупые девки выходят замуж за иноверцев, соблазнившись длинным х…ром и толстым кошельком? – С согласия тех же людей. А знаешь, что будет на ближайшем неудачном «эксе», если ты случайно «борщанёшь» – те же самые люди бросятся на выручку твоим жертвам и будут лупить тебя зонтами и сумками, пока ты не упадешь, а потом еще и в милицию сдадут. И это сделают те же самые люди.
В этот момент я почувствовал примерно то же, что тогда, на Ладожском, отправляя «дачку» каторжанину Аркадию:
– Евгений Евгеньевич! Не посчитайте дерзостью: у вас выпить что-нибудь найдется?
Джокер откусил от папиросной гильзы небольшой кусочек и заклеил им глазок камеры наблюдения, после чего достал из внутреннего кармана пиджака жестяную флягу с надписью «КГБ СССР» и молча протянул мне.
После обжигающе одурманивающего глотка я поинтересовался:
– Армения?
– Не угадал.
– Франция?!
– На какие шиши? Калининградский. Я только его или, в крайнем случае, «Трофейный».
– А почему не «Дагвино» или «Арарат»?
– А о чем я тебе только что говорил?
К чувству разочарования примешалось еще и чувство стыда за собственную тупость. Ведь старик просто пытался «докричаться» до меня, как и до тех, из своей молодости.
Я сделал еще один большой глоток и делано равнодушным тоном сказал:
– Давайте протокол, я подпишу.
– Почитай-ка сначала вот это, – Джокер протянул мне ксерокопию «Протокола допроса подозреваемого».
Я начал читать: «…Лосев Андрей Юрьевич…» и поймал себя на мысли о том, что до настоящего момента не знал, как полностью зовут Лося, хотя, конечно догадывался, что прозвище его, скорее всего, было производным от фамилии. За время плотного общения и бесконечной болтовни в «басах» во время «выездов» мы, казалось бы, узнавали друг о друге все, вплоть до имен аквариумных рыбок и черепашек, которые жили почти у каждого из нас в начальной школе, а фамилий, да что там фамилий, даже имен друг друга иногда не знали.
Дальше по тексту: дата рождения, образование, место жительства и работы, «По существу заданных мне вопросов хочу показать следующее.». Я остановился на этом «хочу». Почему протоколами предусмотрено именно это слово, символизирующее сугубо добровольное волеизъявление? Вряд ли Лось действительно «хотел» что-то сообщить следствию. В данном контексте скорее подошло бы «вынужден» или что-нибудь в этом роде. После того, как я поделился своими соображениями с Джокером, он усмехнулся в усы и заметил:
