Мы с Эви болтаем.
– Как ты видишь эту семью? – Вдруг спрашивает она у меня.
Рядом с нами оказываются мать, отец и сын. Женщине лет сорок, впрочем, и мужчине что-то около этого. Возможно, он моложе. Сын – старшеклассник, который спорит с матерью, когда она предлагает ему варианты очков.
– Командует мама. – Начинаю я. – У нее длинный нос. Реально длинный, который она сует везде, где можно засунуть. Красные острые ногти напоминают когти. В одежде изобилие блестящих цепочек и заклепок. И это мишура, за которой самого человека не видно. Человек в такой одежде или с изобилием декора на себе как будто отпугивает своим видом.
Моя шаманка улыбается. А я продолжаю.
– Папа отстранен. Спортивен. И не может расстаться с рюкзаком, который впору снять и оставить в кресле, но он привык все свое носить с собой. Как будто всегда наготове. – Продолжаю анализировать я, посматривая на свою гуру.
Потом приступаю к разбору сына. Он косолапит, поправляет очки с толстыми стеклами, продолжает огрызаться, когда мама на него давит. В ухе у него слуховой аппарат. Трикотажные шорты растянуты и болтаются ниже колен. Их прикрывает длинная футболка. Кроссовки стоптаны неравномерно.
Облик этого парня в целом инфантильный. Такое же детское лицо – пухлый рот, большие голубые глаза, которые кажутся еще больше под линзами, вездернутый нос, веснушки.
Сын теряет слух, потому что не хочет слышать нравоучения своей активной родительницы. И видеть ее тоже уже не может – мама, как птица, все время выглядывает у него из-за плеча и что-то каркает.
Мамы сыновей часто такие – назойливые, властные, опекающие. Об этом говорит сутулая спина парня в растянутых шортах. И его вяло опущенные плечи с безвольными болтающимися руками. Как защита есть небольшая полнота, которая вскоре станет в облике основной.
У мамы ровное уложенное пергидрольное каре, сжатые губы и чуть навыкате глаза, ноздри раздуты – она склонна к конфликтам. Взгляд ее контролирующий. Женщина, скорее всего, работает в индустрии красоты. Об этом кричат ее нарощенные ресницы, ногти и брови, которые сильно контрастируют с гармонией лица – они черные и изогнуты домиком.
Я не пишу об отце семейства, поскольку он невидим на фоне своей властной жены, для которой он – еще один сын. Впрочем, оба мужчины, отец и мальчик, выглядят почему-то братьями.
– Ты верно все считала. – Хвалит меня моя учительница.
Она ласково смотрит на меня, довольная тем, что я справилась с заданием . Поскольку Эви тренирует меня определять проблемы людей, мы упражняемся везде. К тому же, у нас много времени. И чтобы его не терять, можно присмотреться к потенциальным клиентам.
Семья, которая стала объектом наших исследований, тем не менее, существует. И таких семей много. Там всегда есть женщина с яйцами, которая все тащит на себе. И не может расслабиться.
Рядом с ней непременно инфантильный муж или сын. Но чаще – она одна воспитывает детей. Ей так удобнее, хотя все вокруг будут удивляться – куда смотрят мужики?
Мужики смотрят на женщин. А не на коней с нарощенными жуткими ногтями. Вот она – причина одиночества.
Вторая семья, которую мы тоже изучаем с Эви, похожа на первую. Только в ней ситуация еще хуже. Сын, которому с виду лет сорок, возможно, больше, инвалид. У него легкая степень дебильности. И скрючена левая сторона. Материнская часть задавлена полностью.
Рука у мужчины-ребенка усохла. Сам он огромных размеров. И смотрит на всех отсутствующим взглядом. Больные дети приходят чистить род. Там накопилось много негативных программ.
