— И где же она?
— В-вот.
Женские пальчики разжались и… моя улыбка мгновенно исчезла. Я с недоумением смотрел на половину смятой карты и мысленно призывал себя сохранять спокойствие.
Главное, не орать. И никого случайно не убить.
— Что это? — мой голос сорвался.
— Ваша карта, Дамиан, — Каролина смотрела на меня виновато. — Вернее то, что от нее осталось…
8. Глава 8
Каролина
Дамиан вырвал у меня карту и начал пристально ее изучать. Бурча себе под нос о том, что даже не успел ее расшифровать.
— Твою же мать... — он отшвырнул ошметки своего сокровища в сторону, откинулся на сиденье и устало закрыл глаза. — Ещё и не та часть…
Анхель тут же бросился за порванной картой, поднял ее с пола и потянулся к своим очкам. Его определенно не интересовала моя дальнейшая судьба.
Нервно кусая губы, я вглядывалась в лицо Дамиана, украшенное темной щетиной, и каждой клеточкой ощущала его злость. Пока я разглядывала небольшой шрам на его щеке и прямой островатый нос, Дамиан едва слышно начал считать. Вероятно, предпринимал последнюю попытку успокоиться, а у меня по телу пробежались мурашки. Его черные густые брови сходились все сильнее у переносицы, а ноздри раздувались все активнее. Казалось, что я нахожусь перед разъяренным львом, который готовится к смертельному нападению…
— Клянусь вам, это вышло случайно, — на его тихом «восемь» я не выдержала. — Ее порвал тот тип на вокзале! Я пыталась защитить вашу карту!
Глаза моего «льва» внезапно распахнулись. Пронзительный взгляд черных глаз мгновенно обжег, застав меня врасплох. Я замолчала и быстро прижалась к плечу Нэйтана, ища у него защиты и поддержки.
Пока Дамиан сверлил меня взглядом, я невольно задумалась о том, под какими сильными эмоциями находилась накануне.
Одно дело — от переживаний пропустить мимо ушей слова служанки, а другое — принять этого типа за аристократа! Да он же настоящий бандит!
— Простите, я на секундочку, — губы Дамиана скривились в притворно-милой улыбке, и он, как ошпаренный, выскочил из купе. Захлопнул дверь с такой силой, что мы с Нэйтом вздрогнули и переглянулись.
Не прошло и десяти секунд, как из коридора поезда послышались громкие неприличные ругательства. Дамиан не выбирал выражений, проклиная судьбу и оскорбляя какого-то Уго, да и мне тоже досталось…
После того, как он дважды окрестил меня «красивой, но безмозглой курицей», я не выдержала и уставилась на Анхеля де Банкса.
— Что такого важного было в той карте?!
— Не могу поверить… — шептал историк, бережно разглаживая порванную «драгоценность» на своих коленях. — Боже, как Дамиан вообще их нашел?!
— Вы о чем? — нахмурилась я, краем уха продолжая слушать гневные реплики Дамиана.
— Что было изображено на второй части карты? — поинтересовался историк, игнорируя мой вопрос. — На этом фрагменте нет конечной точки.
— Реки, горы… Там было много обозначений, но я ничего не поняла…
— И вам ничего не бросилось в глаза?
Я уставилась на Нэйта, подтолкнув его локтем в бок.
— Ты же заглядывал в карту… Неужели ничего не заметил?
— Нет, — ответил он, и в его голубых глазах загорелось молчаливое: «ты спятила?!».
Абсолютной гордостью Нэйтана, чем он любил похвалиться и, к слову, вполне заслуженно, была его феноменальная память. Он, конечно, не запоминал все с точностью до мелочей, но мог воспроизвести гораздо больше деталей, чем кто-либо из известных мне людей…
— Неужели совсем ничего? — печально вздохнул историк.
