Девчонка что-то говорила у доски, а я смотрел на нее, вспоминая свою мать. Когда то она тоже была такая красивая, хрупкая, изящная и ноги так ставила, словно в стойку у станка, чуть в стороны. Я часто наблюдал за матерью, когда она, бывало, тренировалась дома, и сидел, замерев в углу комнаты. Мама мне казалась волшебной феей из сказки, особенно когда выступала на сцене в белоснежном воздушном наряде. Тогда все это казалось таким нереальным, красивым.
Я разжал кулак, осматривая мелкие осколки бабочки, и снова посмотрел на новенькую, что отвечала у доски. Вот что бывает с, такими как она, мелкие осколки сломанной балерины. Сунул руку в карман брюк и разжал там кулак, зачем мне нужно это крошево я не мог понять, но хотелось сохранить эту былую красоту пусть и в сломанном виде.
Звонок прозвенел внезапно, и я сорвался с места, выбегая первым из класса, подхватив свою сумку. Широкими шагами пошел по коридору, направляясь к лестнице.
— Кир. Стой, ты куда? — догнал меня Денис.
— Ухожу, — буркнул я, чуть замедляя шаг.
— Но у нас еще четыре урока, — дернул меня за рукав водолазки Денис.
— Слушай ты, если я объявил новенькую парией, почему помогаешь ей? — встал я напротив друга, сердито сверля его взглядом.
— Она мне нравится, я тебе говорил, — пожал плечами Денис.
— Мне она не нравится, — произнес я по слогам.
— Жаль, — взгляд Дениса тоже стал острым и в голосе появились стальные нотки.
— Вот как, — ответил я, — Значит, тебе дружба со мной не так важна, как внимание новенькой?
— Ты не прав, Кир и сам это знаешь, — огрызнулся Денис, — Если твое условие, чтобы дружить, это не общаться с Дашей, то я пас. Делай что хочешь, но обижать ее не позволю, — сказал друг и прошел мимо меня, саданув своим плечом по моему плечу.
— А когда она тебя кинет, можешь не приходить жаловаться! — крикнул ему вслед, на что Денис даже не обернулся, — Да и вали!
Развернулся и пошел на выход.
— Высотин. Куда?! — крикнул позади Иваныч, когда я миновал пропускник, — Уроки еще не кончились!
Я не стал оборачиваться, вышел из школы и встал на крыльце. Моросил дождь, небо хмурилось, гоняя свинцовые облака. На душе было погано и также серо все, словно исчезли все краски. Сунул руку в карман и вывернул его, вытряхивая осколки сломанной заколки, провел по блестящему мусору ботинком, расшвыривая в разные стороны. Немного постоял, подставляя лицо под дождь, который остужал горящие щеки и неожиданно для себя снова повернул к дверям школы.
Второй урок у нас был алгебра, я вошел самый последний, когда урок уже начался.
— Королевское величество пожаловало, — поприветствовал меня Виктор Петрович, учитель алгебры, — Ты. Высотин, тогда и не садись, а иди прямо к доске, вспомним, что за лето забыл.
Я молча кинул свой рюкзак за парту, мазнув сердитым взглядом по балерине, которая о чем-то тихо разговаривала с Денисом, даже не глядя на меня.
— Не забыл я ничего, — проворчал, подходя к доске. Уж в чем, а в алгебре я был одним из лучших, даже на олимпиаду пару раз ездил. В призеры не попал, но очки для школы заработал, да и себе в карму добавил. Задание Виктор Петрович дал не сложное, из старого, и я быстро решил, заработав первую пятерку. Если отнять тройку, что я получил до этого на английском, то год начался удачно, пять минус три получается два. Я опять двоечник. Нет не все так плохо, по алгебре, геометрии, физике и физкультуре я был стабильно в отличниках, а вот с остальными предметами полный замес. Как говорила классный руководитель:
