Однако Честити и тут не оправдала его ожиданий. Она во всеуслышание заявила, что не имеет с этим ничего общего, что невинна и не свяжет свою жизнь с человеком, способным на подобные гнусности. Спасая положение, граф вынужден был настоять на версии падения дочери. После недели заточения с своей комнате на хлебе и воде Честити была наголо обрита и сослана в домик садовника с наказом впредь не появляться на глаза и не просить денег. Ей была оставлена только мужская одежда. Так поступали со строптивыми дочерьми.
Куда она могла пойти, чем заняться? О замужестве приходилось забыть, а чтобы наняться на службу, нужно хоть что-то уметь.
Хуже всего, думала Верити, что весь свет уверен в грехопадении Честити. Ни один достойный мужчина не предложит ей своего имени. Она создана для брака и материнства, но кто поверит в это, глядя на мрачного, резкого юношу, в которого она превратилась? Бедная Честити!
Словно услышав звук своего имени, та появилась на ступенях, преображенная. Бриджи были ей немного свободны, так что пришлось затянуть их в талии ремнем, зато они придали мужскую массивность ее ногам. Свободная рубаха совершенно скрыла изящество верхней части тела, а пестрый платок превосходно замаскировал шею. На мышиного цвета паричке сидела побитая молью шляпа.
– Но ведь это чудесно! – воскликнула Верити, всплеснув руками. – Лучшего маскарада не придумаешь! Как умен и практичен этот лорд Син!
– Да уж, – буркнула Честити, но и она была довольна своим новым обликом.
– Интересно, отец знает о моем исчезновении? – вдруг спросила сестра.
– Он никак не мог остаться в неведении, разве что Генри предпочел утаить твое бегство из каких-нибудь гнусных соображений.
– Не могу вообразить, к чему бы это было. Генри нужен Уильям, потому что опекунство означает полный контроль над поместьем. Ну и, разумеется, он должен быть под рукой для… Боже! В самом деле, Генри Ужасный! Лучшего прозвища не придумаешь. Лорд Син нравится мне все больше и больше.
– Тебе нравится каждый встречный-поперечный! – в сердцах воскликнула Честити. – Лучше подыщи место для моей дорожной сумки.
– Каждый встречный-поперечный? Нет, что ты! – запротестовала Верити. – Мне не нравился сэр Уильям, а Генри тем более. Но лорд Син – другое дело, сразу видно, что офицер. Только он, с его знанием и опытом, сумеет претворить в жизнь наш рискованный план.
– Да, ради забавы.
– Дорогая сестра, учись читать в человеческой душе. Может, он и в армию пошел ради забавы? Спроси хоть Натаниеля, он тебе скажет, что это занятие для человека серьезного. – Верити помолчала. – Натаниель… если отец все знает, он направит погоню в Мейденхед.
– И со своими связями поднимет на ноги все окрестности, – добавила Честити.
– Чес, нужно объяснить лорду Сину, кто мы такие и во что его втягиваем. Отец может испортить жизнь любому.
– Если мы все расскажем, лорд Син будет знать, кто я такая. Впрочем, какая разница! Главное – позаботиться о тебе.
– Ах, нет, я просто не подумала, – поспешно возразила Верити. – В конце концов, чего мы добьемся, выложив всю подногогную?
Она хорошо знала, как больно сестре представать перед людьми в качестве всем известной Честити Уэр.
– Нужно сделать все, – медленно произнесла та, – чтобы добраться до Мейденхеда раньше, чем туда доберется отец.
– Я уверена, что так оно и будет, но я впервые задумалась о судьбе Натаниеля. – Верити закусила губу. – Если отец опасен для Сина Маллорена, тем опаснее он для Натаниеля Фрейзера. Что будет с его карьерой? Офицеров, бывало, разжаловали за одну вольность суждений, не говоря уже о серьезных проступках. – Она схватила сестру за руки и сильно сжала. – А если не обвенчаться, что будет с маленьким Уильямом? Его отнимут, и я этого не переживу.
