– Интересно, почему?
Внезапно Сину пришло в голову, что она не столько злится, сколько встревожена. Возможно, она даже боялась его, и как раз потому он был связан. Это было ново: женщинам не свойственно опасаться мужчин с хрупким телосложением. Во всяком случае, ему еще не приходилось с этим сталкиваться.
– Думаю, вы по натуре не жестоки, – начал он, тщательно подбирая слова, – и не собираетесь причинять мне вреда. Это правильно, потому что у меня нет оснований желать вам зла. Наоборот, я готов вам помочь.
Разбойница убрала ногу и далее сделала шаг назад.
– С чего бы это?!
– Полагаю, ваши действия так или иначе оправданны, а я… авантюры мне по душе.
– Вы душевнобольной? – едко спросила она. – Тогда вам место в Бедламе.
– Не думаю. Там, должно быть, слишком однообразно.
– В однообразии есть своя прелесть, вы уж мне поверьте.
– Значит, я ее еще не обнаружил.
– Считайте, что вам повезло.
Очевидно, она была в затруднительной ситуации, быть может, даже в беде. Поначалу Син не мог избавиться от ощущения, что все это светская прихоть, причуда скучающей барышни, однако в этом случае «леди Чарлз» едва ли держалась бы так угрюмо.
– Вы в опасности?
Она промолчала.
– Тем больше оснований довериться мне и принять помощь.
– Я не доверяю… – начала «леди Чарлз» резко, запнулась и закончила тише, – людям.
Нетрудно было предположить, что она собиралась сказать «мужчинам».
– Мне доверять можно.
Она невесело рассмеялась. Син подождал, пока их взгляды встретятся.
– В карете остался заряженный двуствольный пистолет. Сперва я не воспользовался им, потому что ваша сестра целилась в моих людей, но потом – просто потому, что не пожелал. Поверьте, я превосходный стрелок и мог бы с одинаковой легкостью убить, ранить или искалечить вас.
С минуту разбойница молча смотрела на него, потом повернулась и вышла – судя по стуку входной двери, отправилась убедиться в правоте; его слов. Чуть позже бочком вошла старая нянька с «носатой» кружкой, из которых в больницах поят тяжелобольных.
– Это подкрепит ваши силы, милорд, – сказала она и поднесла носик кружки ко рту Сина.
Там оказался чай, неожиданно крепкий и сладкий (напиток не из его любимых, но и, правда, весьма подкрепляющий). Закончив, старушка отерла губы Сина белоснежной льняной салфеткой.
– Не волнуйтесь, – она потрепала по его привязанной руке, – никто вас не обидит. Ч… Чарлз в последнее время немного нервничает. – Она с тревогой задумалась. – Ах, как все это ужасно!..
Син вторично ощутил, что речь идет о вещах нетривиальных.
– Как вас зовут?
– Зовите меня просто «няня», как все и каждый. Вам ведь не очень больно там, где веревки? Я не слишком крепко вас связала?
– Нет-нет! – заверил он поспешно, хотя в руках давно уже покалывало.
Не хватало только, чтобы старушку из сострадания освободила его как раз к приходу «леди Чарлз»! Той, конечно, покажется, что он нарочно удалил ее из дому. Лучше скоротать время, выведывая все, что можно.
– А как мне обращаться к мисс Верити?
– О, просто Верити, – ответила старушка (она была не настолько глупа, чтобы попасться в первую же ловушку). – А теперь, милорд, прошу извинить, мне нужно готовить ужин.
* * *
Честити Уэр спешила через сумеречный сад к карете. Перед уходом она забежала на кухню за дуэльными пистолетами и мушкетом – их следовало вернуть, как и лошадей. Но главное, нужно было удостовериться в том, что пленник не солгал.
