— Зато я уверена.
— Ну давай проверим, — он спокойно пожимает плечами и начинает расстегивать рубашку.
Одна пуговица. Две. Вот они уже полностью повержены, и края расходятся в стороны, обнажая литые твердые мышцы. Зрелище завораживает, но не настолько, чтобы я закапала слюнями пол. Подушку — другое дело.
— Двигайся, обманщица. Учти, если диван под нами развалится, я претензии не принимаю.
Подскакиваю быстро и, завернувшись в плед, отползаю к жесткой спинке. Не нравится мне такой поворот событий, я планировала спать здесь одна.
— Спина утром мне спасибо за это не скажет, — Амир берется за ремень на брюках.
— Что вы делаете? — чуть ли не икаю от удивления.
Как он может так спокойно раздеваться передо мной? Мы же чужие люди! Я совсем не хочу знать, какие на нем сегодня трусы.
— А что тебя смущает? У меня нет привычки спать в одежде.
— Вы ведь это все несерьезно…
— Почему же? Ты не хочешь идти в спальню, а я не хочу спать один. Может, мне страшно? — Гаджиев раззадорено поигрывает бровями.
— А как же вы до этого?..
— Не поверишь, каждую ночь как на иголках. Зато теперь у меня есть ты. Что выбираешь, Рин? Огромная кровать, где мы можем даже не встретиться, или этот диван, который может сложиться пополам? Во втором случае я точно окажусь на тебе. Ну, или ты на мне, что тоже в общем-то неплохо.
Форменная наглость.
Выбор без выбора.
— Кровать, — склонив голову, шепчу себе под нос.
— А громкость у тебя в каком месте прибавляется? — Амир поигрывает своим ремнем.
Молча выхожу из комнаты и иду в его спальню. Чемодан уже завтра перетащу, Гаджиев все равно не оставит меня на том диване.
Сам он появляется в спальне минут через пятнадцать. Черное полотенце низко сидит на бедрах, теперь мне хочется притвориться не просто спящей. Мертвой. Желательно уже с какой-нибудь степенью разложения.
— Не бойся, стриптиз только после свадьбы, — ухмыляется, прикрыв за собой дверь гардеробной.
Как и думала, уснуть у меня получается где-то после пяти. Все время до этого момента я лежу на самом краешке матраса, вслушиваясь в мирное дыхание слегка посапывающего Амира.
Вдох. Выдох. Сама не осознаю, как подстраиваюсь под него и все же проваливаюсь в блаженную темноту.
Мне снится что-то странное. Я отчетливо вижу демона с лицом Гаджиева, но страха почему-то нет. На его месте что-то другое. Запретное и очень горячее.
Низ живота сводит судорогой, хочется сжать бедра, чтобы унять тягучее томление. Жарко, мне так жарко, что я бы не только одеяло скинула, но и кожу содрала бы.
Открываю глаза и тут же прихожу в ужас.
В бедро упирается твердая мужская утренняя эрекция, а чужая ладонь собственнически сжимает грудь, пробравшись под футболку.
8. Глава 8
— Лучше бы тебе не шевелиться.
Замираю, едва услышав слегка сонный хриплый голос Амира.
Не успела.
Хотела выбраться из постели, до того как он проснется, но упустила момент, дотянув до последнего. Большая, большая ошибка.
Теперь мне так просто не сбежать.
— Дарина, — рычит Гаджиев мне в шею и прижимает крепче. — Ты ухудшаешь свое положение. Вроде бы нам обоим это сейчас не нужно.
— Тогда просто выпустите меня.
— Не хочу. Куда ты собралась опять? Начинай привыкать просыпаться со мной. Жена, знаешь ли, от мужа обычно не бегает по утрам. Или ты из тех женщин, которые считают ниже своего достоинства появиться перед мужиком ненакрашенной?
— Что?
— Святая простота, — обреченно выдает он, продолжив удерживать меня на месте.
