Стучусь и вхожу. Эмин сидит на кровати практически в том же положении, что и моя сестра пару минут назад, Амир возвышается над ним с легкой улыбкой на губах.
— Мне очень жаль, — вступаю первой, дождавшись момента, когда они оба меня заметят. — Аида не хотела тебя бить, она просто очень испугалась.
Эмин фыркает, потирая почему-то скулу.
— Твоя сестра грозилась расщепить меня на атомы, если я еще хоть раз подойду к ней на расстояние ближе, чем два метра. И как мне теперь по квартире передвигаться?
— Она…пошутила. Пожалуйста, ты можешь никак не отвечать ей на это недоразумение?
— Я что, идиот — девчонку трогать? — обиженно насупливается он.
— Спасибо.
— Но я требую примирительный завтрак. Ты умеешь готовить?
Улыбаюсь, потому что оставаться равнодушной, когда на тебя смотрят с такой детской наивной надеждой в глазах, невозможно. Киваю, спрашивая, сколько у меня есть времени.
— Около часа, — морщится Эмин. — Я проснулся из-за будильника твоей сумасш…необычной сестрицы.
С Аидой мы сталкиваемся на кухне. Она по своему обычному ритуалу вливает в себя полный стакан воды и забирается на барный стул, сложив руки на столешнице и уронив на них голову.
— Бесполезно просить тебя сделать мне поблажку еще на один день? Страшно хочу спать.
— Опять в телефоне до утра сидела? — назидательно качаю головой, рассмотрев ее слегка припухшие красные глаза. — Я у тебя точно когда-нибудь заберу. Или хотя бы на ночь будешь сдавать.
— Ну Ри-и-ин… Не включай мамочку, — смешно дует губы Аида. — Что ты готовить будешь?
— Блинчики.
Быстро замешиваю тесто и нахожу сковородку. Первый получается не совсем удачным, но это не мешает моей сестре утащить его с тарелки. Минут через десять на запах сползаются остальные обитатели квартиры, и я радуюсь, что рядом с Ади нет никаких колюще-режущих предметов. Очень уж враждебно она поглядывает на Эмина.
Мужская часть «населения» рассматривает меня у плиты с каким-то особенным интересом. В какой-то момент всерьез начинает казаться, что у меня выросли либо крылья, либо хвост.
— Что вы так уставились на Дарину? — вспыхивает Аида, когда я в очередной раз из-за столь пристального внимания пачкаю варочную поверхность каплями теста. — Даже мне уже неловко.
Укоротить бы язычок моему мелкому торнадо.
— А ты всегда себя так ведешь? — парирует Эмин, поднимаясь со стула и перемещаясь к барной стойке, за которой сидит моя сестра. — Я, кстати, так и не услышал извинений лично от тебя.
— И не услышишь, — нахохливается она. — С какой стати вообще? Это ты ко мне в ванную забрался!
— Я зашел в свою ванную, о чем сразу тебе и сообщил. Кто виноват, что ты уши заткнула наушниками? Небось какую-нибудь писклявую попсу слушала?
— Детки, брейк, — вовремя останавливает зарождающуюся бурю Амир. — Сидите молча. Я с утра нервный, могу и зацепить нечаянно.
— Слушай, дядь, а ты мальчишник делать будешь? — Эмин возвращается на место, подумав, наверное, что так будет безопаснее для его здоровья.
— А ты с какой целью интересуешься?
— У меня корыстные мотивы.
— Что, у обычных девочек ты не вызываешь интереса? Решил попытать счастье со стриптизершами?
— Аида! — кошмар какой, мою сестру будто подменили.
— Молчу, — она упирается подбородком в сложенные лодочкой ладони и часто хлопает ресницами, будто слова о стриптизершах вылетели вовсе не из ее рта.
Оставшееся от завтрака время проходит уже спокойнее. После поедания блинчиков дети разбредаются по комнатам собираться дальше, мы с Амиром остаемся вдвоем на кухне, и я опять напрягаюсь.
