Удивительное что-то творится. Раньше он так в школу не рвался, а тут даже раньше окончания официального больничного полетел. В то, что у Эмина проснулась резкая тяга к знаниям, я ни за что не поверю.
— Мне пора уже, опаздываю.
— До начала уроков двадцать минут, куда ты опаздываешь? Или боишься, что девочку из-под носа уведут?
— Дядь, ну какую девочку? — хмурится племянник. — Пацанов давно не видел просто.
— Сделаю вид, что поверил. Разговор у меня к тебе серьезный.
— Ну ты опять? Я же рассказал уже все. Налетели гопники, у одного нож был. Отмороженные какие-то попались. Я что, виноват?
— Ты понимаешь, что тебе повезло? Если бы лезвие вошло хоть на пару миллиметров правее — мы бы с тобой сейчас не разговаривали.
— И как я должен это понимать? — напрягается Эмин.
— Глупостей не делай больше. Перед девчонкой рисануться решил, все понимаю. Но давай в будущем ты будешь выбирать менее опасные способы это сделать.
— Теперь мне можно идти?
— Иди.
Бесполезный, конечно, разговор, но я хотя бы попытался. Сам таким был в его возрасте. Считал, что со мной точно ничего не может случиться, часто на рожон лез. На теле в качестве доказательств того, что все мы смертны, осталось несколько шрамов. Не настолько внушительных, как у Эмина, все-таки лишних дырок во мне никто не делал, но мать, когда еще жива была, за сердце частенько хваталась.
Слева слышится стук, и я отрываюсь от телефона. Сестра моей жены стоит возле машины с моей стороны и жует нижнюю губу. Из-за нервов, полагаю.
Опускаю стекло.
— Что-то забыла?
— Я хотела извиниться, — выпаливает девочка на одном дыхании и снова замолкает.
— Передумала?
— Нет. Извините меня, пожалуйста, что все так получилось. Я не хотела.
— Принято. Иди уже в школу, а то на меня всерьез начнут коситься. Не хотелось бы оказаться звездой местных сплетников.
Аида еще раз извиняется и, развернувшись, семенит к ступеням с гордо поднятой головой.
Все еще поверить не могу, что они с Дариной настолько разные. Младшая более боевая, ей палец в рот не клади — откусит по локоть. Если у Эмина это серьезно, я со всей искренностью ему сочувствую. Спокойствия между ними никогда не будет, так и продолжат друг друга грызть.
На работу я приезжаю как раз к совещанию. Закрываю вопросы по текущим проектам, смотрю, что там в отчетах происходит. В конце прошу Ивановского задержаться, он как раз помогал с вопросом наследства Дарины.
Дела у ее отца в последнее время действительно шли не очень. Удивительно, что он так затянул с этим вопросом. Все же стоило бы подстраховаться и в кратчайшие сроки провернуть сделку, пусть даже и не полностью. А теперь покупатель сорвался, клюнул на более выгодное предложение на рынке, и завод, если откровенно говорить, в полной заднице.
— Что по нашему вопросу?
— Держу ситуацию на контроле. На место отправил нашего человека, как вы и просили. К концу недели он изучит всю документацию, и можно будет разговаривать более детально.
— Понадобится что-то еще, обращайся ко мне напрямую. Нужно выжать максимум из имеющегося.
— Постараемся.
Для себя выгоду в этом деле я не ищу. Просто чисто по-человечески хочется помочь Дарине с ее сестрой. Я ведь вижу, что она очень нервничает по этому поводу. Вчера с учебы съехала, якобы вдруг резко взяла и передумала поступать, сегодня за завтраком зачем-то пообещала за Аиду мне все вернуть.
Зашла на сайт лицея и увидела, видимо, что он частный. Теперь с этим еще разбираться.
