Вот что я не любил больше всего в Димоне, даже сильнее болта в языке, так это его любовь к сплетням, копание в чужом грязном белье. Смакование подробностей посторонней личной жизни, а в особенности чьих-то неудач и поражений приводили его в экстаз покруче «конфеток».
Отвечать на расспросы не стал, да и парень не ждал от меня искренности. Не в тех мы отношениях. Он подошёл ко мне просто потыкать палкой в надежде разворошить улей. Не вышло.
А у меня не вышло отправить фото в закрытый чат тотализатора. Два дня выходных я убил на поиски других источников доходов. Ничего путного не нашлось, но и фотки так и не были отправлены.
В обед в столовой случилась ситуация, которая была мне на руку, с одной стороны, и открыла глаза на многое, с другой.
Марат в очередной раз разбежался с Каринкой. Точнее, она его бросила в который раз. Бросила громко, оповещая общественность о своём свободном статусе. Алиска со Златой решили проехаться по этой теме, громогласно устроив спор, надолго ли на этот раз размолвка у парочки. Карина уже вовсю мутила с Игорем, Марат слушал девчонок, недобро глазел на изменницу и злился. Злился так, что только пар из ушей не шёл. Его верные прихлебатели сочли разумным пересесть подальше. Так что обедал Марат в гордом одиночестве под косыми взглядами и градом насмешек.
Долго его терпение не могло выдержать. Он с грохотом отодвинул стул и направился к кассе, заказал кофе и напряжённо замер в ожидании. Получив кружку, Марат развернулся, и, как назло, у него на пути встал наш увалень Костян, который выронил тетради и спешно пытался их затолкать в папку.
— Чё ты тут расселся, придурок! — заорал Марат, психуя. Пнул ногой Костяна и вылил на него содержимое кружки.
Костя завопил, уставившись на коричневые подтёки на рукаве рубашки. К тому же напиток был горячий. Марат хмыкнул, приготовившись ещё на ком-то спустить пар, если найдутся заступники для ботаника. Я подорвался спасать своего протеже, но не успел. Вскочив на стул позади Марата, Рыжая вылила ему за шиворот полный стакан апельсинового сока.
От неожиданности парень оглушенно завис и только беззвучно раскрывал рот. Все в столовке замерли, ожидая дальнейшего развития событий. Димон и ещё пару девчонок достали телефоны, снимая происходящее на камеру.
Марат побагровел, медленно развернулся к Рыжей, которая так и стояла на стуле, и замахнулся правой рукой. Но тут подоспел я, перехватив руку. С другой стороны материализовался Самурай, заламывая Марата в болевой приём. А Машка тем временем, пока мы разбирались с беснующимся парнем, спрыгнула со стула и принялась помогать Костяну: подняла тетради, протянула пачку влажных салфеток.
Я мысленно хмыкнул: за себя она бороться не стала, а сирого и убогого в беде не оставила.
Прозвенел звонок, народ стал медленно рассасываться из столовки, обсуждая произошедшее. Мы с Самураем выпустили Марата. Я подавил желание пнуть его напоследок. Судя по лицу Тимура, он думал о чём-то таком же.
Марат схватил пиджак со спинки стула, рюкзак и окатил нас, оставшихся в столовке, злым взглядом. Открыл было рот, но промолчал, лишь презрительно дёрнул уголком губ и вышел.
Я остался осматривать картину маслом: Рыжая помогала Косте оттереть кофе с рубашки, Самурай терпеливо стоял рядом, держа свой и Машин рюкзаки. Я тут был явно лишним, хотя, уходя, перехватил взгляд девушки, но, что он означал, не понял. А гадать не стал.
