Я глупо кивнул головой.
– Ну, и напрасно! Это очень мило с твоей стороны, а искренность в чувствах никогда не бывает смешной. Но если ты меня любишь, то докажи мне это.
Я обалдел, вовсе не ожидая такого поворота событий. У меня моментально вспыхнуло в груди, и я, не раздумывая, выпалил ей:
– Могу тебя поцеловать, могу залезть вот на этот фонарный столб, могу…
– Это каждый глупый дурак сможет сделать ради меня, – оборвала мой словесный идиотизм Алька, – но ведь ты не глупый и уж, тем более, не дурак. На что ты готов ради меня?
– На всё! – решительно отрезал я, стоя перед ней, как перед высшим судом, вершившим мою судьбу. – Проси, что хочешь, я всё сделаю!
– Даже, если это запрещено? – Алька хитро на меня взглянула.
– Ну… это… ведь…
– А говоришь на всё готов. Аккуратнее со словами, Саша.
Это было сказано настолько серьёзно, что я на мгновение забыл, что передо мной моя сверстница. Будто взрослая женщина Алька окинула меня своим голубоглазым взглядом, от которого по моей спине пробежали мурашки размером с кулак.
– Да, ладно ты, успокойся, – Алька вновь обратилась в одноклассницу, – я не попрошу у тебя дурного.
– А что?
– Я слышала краем уха, что ты сегодня наобещал там Юрию Ивановичу.
Это меня вдруг очень напрягло. Ни целоваться, ни лезть на столб не придётся. Ну, зачем это-то?
– Так вот, – продолжала Алька, увидев, что я внутренне сжался, – если хочешь доказать мне что любишь меня, если ты не трепло, а настоящий мужчина, который отвечает за свои слова, то обещай мне взяться за ум и подтянуться по учёбе.
Вот тебе на! Я попал, как куры во щи. Не то, чтобы я пожалел, что написал эту записку, мои чувства были абсолютно искренними, но теперь предстояло трудиться во имя любви, упорно и долго. А если будет всё напрасно? Если Алька предпочтёт, в конце концов, не меня? Нет, если она сама меня ждала тут, если сама начала говорить со мной, проявив интерес, то я должен из кожи вылезти, в лепёшку разбиться, но добиться её. И если для этого необходимо будет хорошо учиться, то так тому и быть.
– Хорошо, – сказал я.
– Что хорошо? – её голубые глаза жгли меня насквозь.
– Я обещаю тебе, что начну учиться хорошо, – смело сказал ей в лицо и снова покраснел.
– Ты записку выбросил уже? – неожиданно спросила она.
– Нет, – не успел соврать я, уже вытаскивая из кармана доказательство своего признания, – вот она.
– Верни мне её, пожалуйста, – голос Альки вдруг приобрёл такие нежные нотки, что я и ослушаться не посмел, – я никому не скажу и никому её не покажу, но она станет символом твоего обещания. Помни, давши слово – держись! Кстати, могу тебе помочь подтянуть предметы.
Я очень обрадовался, ведь теперь смогу видеть Альку не только в школе, но и вне её.
– Спасибо, Алька!
– И ещё, – вновь этот взрослый её взгляд остудил меня, – давай, пожалуйста, договоримся, что ты больше не называешь меня пренебрежительно. Я же никогда не называла тебя Сашка.
– Понял, не буду больше, Аля. Так лучше?
– Гораздо.
