Читать онлайн Таисия Лауды - Моя жизнь c Mr. Good

„Зачем Ты здесь? Вот главный вопрос, на который Тебе необходимо ответить каждым своим действием, мыслью и чувством. Ты призван для счастья и самореализации. Что Ты ответишь?”

Опра Уинфри

Я часто задумывалась над тем, когда впервые почувствовала провидение, контакт с Mr. Good? В какой момент жизни начала размышлять о том, зачем меня создали? Существовала ли для этого какая-то причина или повод в принципе?

Углубляясь в свои воспоминания, я открыла, что на самом деле это произошло очень давно, когда мне было всего лишь пять лет. Тогда вместе с родителями мы жили в Омске, в Сибири. Отец был военным, и наша семья всегда ехала туда, где служил папа. Однако, как большинство детей в то время, каникулы наиболее охотно я проводила у своих бабушки и дедушки. Их дом находился в Коростене, в Украине, примерно в 3500 километрах от нас.

В тот год стояло необычайно жаркое лето, так что мы вместе с бабушкой и дедушкой часто ездили на дачу. Там можно было ходить голышом, купаться и есть столько клубники, сколько поместится в животе. Когда они трудились, обрабатывая свои овощные грядки, и исполняли другие обязанности владельцев участка, я – как и подобает ребёнку в этом возрасте – отдавалась беззаботным забавам. Собирала картофель в ведёрко, рылась в земле, ища только мне ведомые сокровища, и грелась на солнце.

Обычно в пятнадцать-шестнадцать часов мы возвращались домой.

Помню спокойствие и блаженство, которые всегда царили в доме. Мягкий свет солнца ласково вливался сквозь окна, усиливая эту светлую ауру. И ко всему – ещё нежность бабули. Желая, чтобы я отдохнула после утомительного дня, она ложила меня в постель и укрывала простынёй. В тот памятный день всё было так же. Но укладывая меня спать, бабушка вдруг заметила, что я начала очень интенсивно чесаться.

Помню, как зудело всё тело. На его поверхности ни с того ни с сего стали появляться крупные волдыри, один за другим. Выскакивали на наших глазах, всякий раз покрывая всё большую часть кожи. Бабушка не знала, что делать. Поглаживала меня, успокаивала. В растерянности позвонила моему дяде, который тогда работал водителем „скорой помощи” в Киеве. Местность, где находился дом дедушки и бабушки, расположена на расстоянии свыше 150 км от столицы. Дядя бросил всё, сел в машину и направился в нашу сторону. Не имею понятия, как ему это удалось, но доехал он до Коростеня за неполный час. Минуту спустя, мы что есть духу мчались по шоссе, в больницу. У меня уже всё тело было покрыто волдырями, которые теперь лопались, оставляя на коже синюшные пятна, напоминающие следы от ударов. Я помню, как в приёмном покое медсестра приподняла мне блузку, чтобы посмотреть, что со мной. В ту минуту я увидела, что весь мой живот почернел, – таково было моё восприятие как ребенка. Медсестра моментально принесла большой шприц, сделала мне укол. О том, что было дальше, – ничего не помню.

Меня поместили в отделение интенсивной терапии. Тем временем дежурный врач позвонил моим родителям с просьбой, чтобы они как можно скорее приехали: „Ваш ребёнок умирает”. Врачи были уверены, что им не удастся меня спасти. Не имели понятия, что со мной творится. Не знали, каким образом могли бы мне помочь. Вследствие этого „чего-то” все мои органы стали чёрными, отсюда и тёмные пятна на коже.

Сознание ко мне вернулось, когда я уже лежала в отделении интенсивной терапии. Куда только было возможно – к моим рукам, ногам, голове – было подключено огромное количество капельниц и разной медицинской аппаратуры. Вводили мне всевозможные антибиотики, в надежде, что хоть какой-то из них подействует на мою не поддающуюся диагностированию болезнь. Помню, лежу в постели, а медсёстры периодически, каждые несколько часов, берут у меня кровь на анализ. Подушечки пальцев были уже настолько исколоты, что очередные иглы втыкали в другие части фаланг – туда, где ещё было „живое” место. Ко мне в палату приходила пожилая медсестра, вероятно, со своим внуком. Не понимаю, как ей удавалось брать его с собой… хотя в принципе в СССР всё было возможно. Они смотрели на меня, и женщина всякий раз предостерегала мальчика:

– Помни, ты должен хорошо себя вести! Если не будешь слушаться, закончишь, как эта девочка.

Как бы странно это ни звучало, всё происходящее меня весьма забавляло. Не припомню, чтобы я испытывала какую-либо панику. Чувствовала себя, словно стояла сбоку и со стороны всего лишь наблюдала за тем, что делали с моим телом и вокруг меня. Возле моей кровати собиралось огромное количество врачей. Созывались консилиумы, пытались найти ответ, чем я больна. Будто имели дело с подопытным кроликом. Я не могла ничего есть, кроме печёных яблок. Среди разных гипотез доктора выдвигали, между прочим, и такую, что у меня реакция на какую-то пищу. В течение восьми дней я похудела так, что медсестра была в состоянии взять меня, почти шестилетнюю девочку, закутанную в толстое одеяло, на руки и в окне показать моей бабушке, которая, когда я боролась за жизнь, беспрестанно дежурила у больничной палаты. При каждом удобном случае выпытывала у врачей хоть что-то о моём состоянии. Возле меня ночью на протяжении всего времени сидела медсестра. Однажды она вышла из комнаты вся в слезах. Перепуганная бабушка пробовала узнать, что случилось, подозревая наихудшее. Медсестра ответила, что не в силах находиться со мной в палате.

– Но почему? Неужели она делает что-то плохое? Не слушается?

Разумеется, что состояние моего здоровья этого не позволяло.

– Она всё время молится, разговаривает с Богом – постоянно просит об исцелении и повторяет ему, что хочет жить – объяснила медсестра. Она была в шоке, так как видела, что девочке никто не в состоянии помочь.

Вид родителей, молящихся у постели своих крошек, и даже детей, которые по просьбе родителей повторяли слова молитвы, был в больнице привычной картиной. Но я ведь лежала совсем одна в пустой палате. Молитва, которую я произносила, плыла из меня, откуда-то изнутри – мне кажется, что её диктовал сам Mr Good. Так я впервые познакомилась с Ним лично.

Не было никого, но Он был со мной, так же, как теперь пребывает и с тобой, и не важно, что ты испытываешь в данную минуту – вопрос лишь в том, слышишь ли Его молитву к тебе?

Вскоре состояние моего здоровья стало улучшаться, а разве могло быть иначе? Врачи понятия не имели, что было причиной болезни, поставившей меня на грань жизни и смерти и что вывело меня из неё. Я знала всё! Даже в выписке из больницы было отмечено, что доктора не знают, что случилось и что помогло, – им известно только, что происходило с моим организмом во время болезни. А ещё они говорили, что, если бы я попала в медучреждение на 15–20 минут позже, то меня никто не смог бы спасти. В моих внутренних органах произошли бы необратимые изменения, и уже ничего нельзя было бы сделать. Поэтому могу с уверенностью утверждать, что именно дядя с помощью ангелов, которые несли его в тот день на своих крыльях, спас мою жизнь.

А чем ещё можно объяснить, что расстояние, которое обычно по советским дорогам можно было проехать более чем за два часа (в одну сторону!), мы преодолели всего за 40 минут и тем самым вовремя добрались до больницы, если не божественным ускорением?

Только годы спустя мы узнали, что во всём была виновата радиация после взрыва на АЭС в Чернобыле. А тогда никто не знал об этом. Никто не предостерёг нас от возможных опасных последствий. Люди в Польше, Германии, Нидерландах, и даже Австралии, принимали иод, а мы, находившиеся в радиусе 200 км от взрыва, ели клубнику с химией. Можно сказать, что чернобыльская авария – это трагедия и одновременно проклятие. Но почему-то именно тогда, считаю, я получила свой самый большой дар.

Некоторое время спустя бабушка отвела меня к какой-то знахарке. Я не знаю, была ли она травницей или ворожкой, но, во всяком случае, особой, использовавшей нетрадиционные методы лечения, включая плевок в стакан или „массаж” куриными яйцами, с чего потом читалась информация о вас, вашем здоровье или будущем. Для меня это было забавно, непонятно и странно. Не помню полностью её диагноза в отношении меня, но одну вещь я запомнила очень хорошо. Она сказала (я сама это слышала), что у меня „третий глаз”. Тогда мне совершенно было неизвестно, что она имеет в виду, но факт наличия дополнительного ока был для меня весьма интригующим. Я долго задавалась вопросом, что это за необычный орган, и почему я – его владелица – не могу его увидеть. Усиленно всматриваясь в зеркало, надеялась, что он, наконец, проявится. А внутреннее чутьё подсказывало, что когда-нибудь я всё пойму.

Хотя эпизод с лучевой болезнью закончился так же быстро, как начался, но для всей моей семьи случившееся послужило серьёзным жизненным уроком.

Я выжила, всё закончилось хорошо. Что-то, что хотело отнять у меня жизнь, было остановлено. Это заставило меня вырасти в глубочайшем убеждении, что, поскольку однажды мне была дана жизнь и потом как бы подарена во второй раз, она не может пройти даром. Я была уверена, что должна совершить что-то важное. В глубине сердца укоренилось чувство: если я продолжаю жить, то для того, чтобы выполнить определенную миссию, данную мне свыше.

Тогда, девочкой-малолеткой, я чувствовала себя исключительной и особенной. Мне был дан второй шанс, у меня есть третий глаз, причём, как мне казалось, только у меня одной! Я ещё не понимала, что Бог касается своей десницей абсолютно всех людей, и не знала, что у каждого человека имеется своё собственное предназначение.

Мы, люди, создавая что-либо, будь то чайник, телевизор или графин, придаём этому смысл, наделяем определёнными функциями. Мы не создаём ничего без причины. Неужели у Бога при сотворении любого из нас могло не быть никакого плана?

Со временем я, наконец, поняла: миссия есть у каждого человека! На земле нет никого, кто бы жил без какой-либо конкретной причины или цели. Без призвания. Без талантов. Но не каждому на роду написано испытать такие травмирующие переживания, какие выпали мне, чтобы всё это обнаружилось. Иногда люди спрашивают меня, когда я познала Бога, когда начала верить. Отвечаю, что всегда. А когда мы впервые встретились с НИМ, я уже описала выше… Я просто знаю Его. Он всё время со мной, как и с тобой. Не важно, осознаёшь ты это сегодня или нет. Так же, как солнце восходит и садится независимо от того, веришь ты или нет в то, что кто-то запускает его на горизонт, так и Он присутствует в твоей жизни днём и ночью. И одной из причин, по которой, возможно, ты сегодня не находишь искомого, является то, что не замечаешь этого присутствия.

После пребывания в больнице ничего похожего со мной больше не происходило. Напротив, я всегда чувствовала, что обладаю прекрасным здоровьем (и такое состояние у меня до сих пор). Однако подобного рода заболевания не проходят бесследно, без какого-либо эха, что тоже, безусловно, имеет свою цель.

В третьем классе я узнала, что плохо вижу. В нашей семье никто никогда не имел дефектов зрения, и никому даже в голову не могло прийти, что такой недостаток возникнет у меня. Я, в свою очередь, думала, что так, как я вижу мир – это нормально. Я не видела деталей, не замечала тонких различий в лицах людей, не видела номеров встречных автобусов. И была совершенно уверена, что именно так видит каждый человек. А раз другие люди справляются с этим, то и мне надобно! Если бы не моя классная руководительница в начальной школе, я ещё долго могла бы не знать, насколько плохо у меня со зрением.