- Привыкай, подруга: это – Юг. Здесь все такие: приветливые и дружные!
… Едва мы вышли из автобуса и направились к ступеням монумента, как нас просто оглушили громкие крики и визг за спиной: испуганно обернувшись, мы тут же оказались в тесных и жарких объятиях наших подруг по институту:
- Ленка! Люська! – закричали они, обнимая по очереди нас так, словно мы не виделись, по крайней мере, пару лет точно, и радуясь встрече так искренне, что я сама усомнилась в том, что вместе с ними получала диплом всего каких-то несколько дней назад.
- Как вы? Что вы? Где вы? – радостно загалдели девчонки сразу втроём, перебивая друг дружку. Я рассмеялась им в ответ, едва успевая отвечать на объятья и поцелуи:
- Мы-то в гости приехали, а вот что вы сами тут делаете? Вы вроде как не собирались сюда ехать?!
- А нам предки устроили тур по Волге за красные дипломы! – расхохоталась Маринка, самая смешливая девчонка нашего курса.
- Ну, я думаю, памятник никуда от нас не сбежит, - подала голос Ленка, всё ещё обнимая Иринку и Машу, - Так что – есть предложение: тут недалеко есть уютное местечко, давайте-ка там отметим нашу встречу и окончание института!
Идея была принята безоговорочно, и мы шумной толпой направились по заданному Ленкой курсу, переговариваясь по дороге и делясь новыми впечатлениями.
Кафешка и в самом деле оказалась уютной, чем-то напоминая ресторанчик «для своих» с вполне приемлемыми ценами и обходительным персоналом. И кормили довольно вкусно здесь, так что мы оторвались по полной: ощущение свободы и чужого, незнакомого города, отсутствие родных и знакомых поблизости окрыляло и пьянило без вина, хотя и его мы, «безнадзорные», выпили уже немало.
В безудержной суматохе веселья никто из нас не заметил, как постепенно опустел зал и подошёл час закрытия заведения. К нам подошёл парнишка, обслуживающий наш столик, и вежливо произнёс:
- Прошу прощения, но наше кафе закрывается. Оплатите, пожалуйста, счёт, - и он положил узкую папочку с квитанцией внутри на наш столик.
Маринка фурией сорвалась с места и подлетела к нему, приблизившись вплотную и проведя пальчиком по его груди в форменной рубашке. Театрально закатив глаза, она томно проговорила:
- Вы – такой мужественный, солидный молодой человек… Мы, конечно, обязаны Вам подчиниться… Но, понимаете ли, мы – завтра уплываем, - она уже смотрела ему в глаза, помахав рукой, изображая «уплывание», и добавила, кинув на нас с Ленкой полный печали взгляд, - А девчонки – вот, остаются тут. Можно, мы ещё немножечко посидим тут, а? Мы тихо-тихо, честное слово! – она заглянула снова в его глаза, по-прежнему водя пальчиком по груди.
Аккуратно отодвинув её руку, он твёрдо проговорил:
- Девушки, я не могу. Мы закрываемся.
Но Маринку было уже не остановить:
- Ты! - выкрикнула она, указывая на него пальцем, - Бессердечное, холодное животное! – и рассмеялась подогретым алкоголем задорным смехом, добавив, как что-то давно решённое, - Ещё полчасика – и мы уйдём!
Видя, что спорить с ней бесполезно, парень развернулся и молча ушёл.
Окрылённая победой, Маринка села за стол и подхватила свой бокал:
- За победу! – и мы, громко зазвенев бокалами, весело и дружно поддержали её, выпив по глотку горячительного напитка.
- Девчонки, - загадочно проговорила Ленка, подмигнув нам всем сразу, - А не кажется ли вам, что нашей дружной, весёлой компании кого-то не хватает? – её глаза искрились смехом, и на губах блуждала задорная улыбка.
