– Мне вот вообще не жаль.
– Напрасно. Ожил! Заискрился! Я насмотреться не могла! Стою, улыбаюсь, а он пуще прежнего кричит. Чего, говорит, улыбаешься? Ну и объяснила. Он замолчал и вроде бы сказать что-то хотел, но гордость не позволила. Обиделся и ушел. Как маленький, честное слово. Да и ладно. Пообижается и перестанет, верно же?
– Ну кто знает… – задумчиво протянула я.
– Я знаю. Ладно, этого на словах не объяснишь, это увидеть нужно.
– Не хочу я ничего видеть. Аж аппетит пропал…
– Ну все равно придется. Вы же в одном доме живете. Куда вы друг от друга денетесь?
Мне мгновенно пришла в голову мысль, что уж в таком-то доме можно и потеряться. Бесконечно долго ходить разными коридорами, жить в разных комнатах и ни разу не встретиться за целый год, не говоря уже о нескольких днях или неделях.
– Чего задумала, моя хорошая? – спросила Ирма, пристально глядя на меня.
Я подняла на нее глаза ягненка и пожала плечами, но Ирму не обманешь. Она каким-то шестым чувством чует вранье, как ищейка, но самое главное, она улавливает смысл этого вранья, безошибочно угадывая ход твоих мыслей:
– Ты, моя сладкая, собралась поиграть в прятки?
– Возможно…
– Ну это глупо. Глупо и совершено бессмысленно, ведь Граф тебя звал сюда не только ради личных интересов. Нам тут, знаешь ли, не до шуток. Тут такое…
– Я знаю, знаю… Влад рассказал мне. А еще я знаю, что для того, чтобы разобраться во всем, что происходит, мне нужна Великая, а не Влад. Это же она сказала, что мне позарез нужно здесь быть?
Ирма пристально смотрела на меня, а потом вздохнула и заговорила с той теплотой в голосе, как говорят родители с трудным, горячо любимым ребенком в период его бурного противостояния всему миру:
– Лера, я не понимаю, что происходит между вами, но я вижу, что каждый Божий день вы теряете драгоценные минуты. Они утекают сквозь ваши пальцы, и их уже не вернуть, а вы, как два болвана, смотрите на них, и вам кажется, что вселенная всегда будет милостива к вам, что терпение ее безгранично, не понимая, что она и так подарила вам величайшее счастье. Вы похожи на двух туземцев, которые умерли от голода, держа в руках буханку хлеба, но так и не сумев договориться, кто будет первый кусать. Не отворачивайтесь от ее дара, а иначе она отдаст его кому-то другому.
– Ну так может, и стоит отдать его тому, кому он нужнее? – спросила я Ирму.
Она лишь покачала головой, грустно посмотрела на меня и молча принялась за готовку. Я почувствовала тот же укол совести, что и вчера. Понимаю, ей тяжело смотреть на нас, но ведь не сплету же я любовь из безразличия, только чтобы порадовать мою любимую ведьму? Не смогу, даже если захочу.
– Ирма, а когда я смогу посмотреть на кристаллы?
– Да, когда захочешь, зайчик. Попроси Графа, – она повернулась и многозначительно посмотрела на меня. – И он тебя отведет.
– А что, кроме Влада никто не знает, где они?
– Да кристаллы – то повсюду, но ВАМ нужно поговорить.
– Ладно… – протянула я. – А где Косой?
Ирма обреченно выдохнула и помотала головой.
– Ты – балда! И я понятия не имею, где он.
Я поднялась, обошла стойку и, подойдя к ведьме, крепко ее обняла.
– Спасибо тебе, Ирма.
Он посмотрела на меня своими черными глазами и улыбнулась:
– Кстати, даже если я захочу увидеть Влада, я не смогу этого сделать. Я в этих лабиринтах до самой старости туалет искать буду, не говоря уже о ком-то, кто может передвигаться.
