Попросил Тайку:
– Сделай мне, пожалуйста, чаю.
– Дим, что с тобой? – насторожилась Тайка, доставая из рюкзака какие-то продукты, и увидела у него в руке градусник.
– Простудился, кажется.
Тайка потрогала его лоб ледяной ладошкой:
– Ой, ты как кипяток!
– А ты как снегурочка! – они отшатнулись друг от друга.
– Я же с улицы…
Димка поежился при слове «улица» и ушел в комнату.
Тайка убрала в холодильник пачку сосисок, поставила чайник на огонь. Нерешительно пошарила по шкафам в поисках меда или малины, но ничего не нашла.
– Дим, у тебя есть хоть аспирин какой-нибудь?
Димка виновато помотал головой.
Тайка вздохнула. Налила в чашку заварку, кипяток, и принесла в комнату.
– На, Дим, осторожно.
Димка сквозь свою температуру благодарно посмотрел Тайке в глаза. Она смутилась, спрятала нос в воротник свитера и неловко удалилась в кухню.
Конечно, Тайка не знала, каким позорным образом Димка заимел простуду. Но она даже вопросом таким не задавалась: простуда зимой не редкость. Но рядом человеку плохо, значит, надо помогать.
Тайка потихоньку оделась и вышла в магазин. Димка встрепенулся: куда? Неужели домой поехала?
Мозг, расплавленный температурой, работал вполсилы, иначе Димка бы вспомнил, что сегодня еще пятница, а Тайка собиралась уехать в субботу. И догадался бы, что она не закрыла бы его на ключ на все выходные. Впрочем, о ключах и о двери он вообще не подумал. Самочувствие совершенно не способствовало мыслям о выходе на улицу.
Зато мысли о тайкином уходе были. Сначала он со злостью на себя подумал, что правильно, нечего тут блудника-идиота чаем поить и вирусы ловить. Но плохо, что некому сделать чаю, хоть и нехорошему человеку. И вообще, когда плохо, так хочется, чтобы рядом была живая душа!
Но Тайка отсутствовала недолго. Димка с облегчением услышал поворот ключа в замке, потом шуршание пакетов, звяканье чашек, шум закипающей воды. И с только уюта было в этих звуках, что у Димки даже в носу защекотало от чего-то забытого.
Услышал шаги, приоткрыл глаза. На край кровати присела Тайка. А в руках у нее чашка с дымком. А вокруг облако лимонного аромата. Тайка что-то бормотала:
– Лучше бы клюквы, конечно, морс бы сделать. Но клюкву так сразу не найдешь, поэтому хотя бы чай с лимоном… Но лимон тоже хорошо. Ты пей, Дим, пей. Когда болеешь, пить надо много…
– Чшшш, – сказал Димка, приняв чашку у нее из рук. – Не галди.
Сделал глоток. Эх, такого чаю вчера ночью бы! Снова накатило сожаление о вчерашнем приключении, и вина. А вместе с ними – благодарность к милосердной Тайке.
– Спасибо тебе, Таечка.
– Не за что, – ответила Тайка, улыбнувшись, встала и снова ушла в кухню.
Стемнело. Зимой рано темнеет. Димка, выпив чаю, снова уснул.
Тайка достала из рюкзака тетрадку с методичкой и уселась за домашнее задание, включив на кухне свет. Задумалась, положив руки и голову на тетрадь. И долго смотрела в окно. Там, в соседнем доме, загорались и гасли окошки. А в окошках ходили люди. Открывали холодильники, потягивались, разговаривали, смотрели телевизоры, обнимались и что-то праздновали…
А она – бомж. Нет, в Калуге у нее есть квартира. Даже отдельная. Но учиться-то как оттуда?
Хорошо было с девчонками квартиру снимать, но им как-то больше с парнями повезло, замуж обе вышли. А Тайке – совсем наоборот, удача не улыбнулась: Мишка, мало того, что и сам жил в общежитии, куда чужих не пускают, так еще и выпить не дурак оказался. В конечном итоге, разумеется, был послан. Он, правда, до сих пор не верит в окончательность Тайкиного приговора, и периодически приезжает к институту, чтобы проводить. Куда-нибудь.
