Фронтовые шофёры.
Была такая профессия, шофёры. Сейчас же и по документам и по сути своей, большинство -водители.
Шофёр д. Лёша Созонов крутил баранку УралЗИСа – бортовой грузовик Уральского автозавода (г. Миасс 1961 года выпуска). Дороги в Тобольском районе да и в городе были грунтовые, как фронтовые. После хорошего дождя дороги становились непроезжими пока не подсохнут. д. Лёша, как многие бывшие фронтовики, любил выпить. Случалось это с ним и в рабочее время. Бывало выпивал настолько, что подъехав к воротам своего дома и открыв дверку машины падал тут же без сил.
Жена т. Дуся уволакивала супруга «под белы ручки» в дом. До утра. Отворяла ворота и сама въезжала во двор. А что ей, всю войну работала на тракторе «Фордзон» в колхозе.
Автоинспекторы ГАИ не раз пытались подловить д. Лёшу выпившим, но он уходил от преследования. Однажды гнались за ним на вездеходе ГАЗ-69. Дело было после дождя и ул. К. Цеткин напротив Биофабрики превратилась в болото. Туда и загнали д. Лёшу гаишники. И, что-бы вы думали, УралЗИС ходом преодолел эту огромную лужу с глубокой колеёй. А вот погоня на вездеходе застряла посредине лужи и инспекторы выталкивали свою машину, грязные по самые …, ну вообщем вам по пояс будет.
Добирались мы с папой в с. Вагай на попутной машине зимой. Я тогда ходил уже в старшую группу детского сада и всё хорошо помню. Сидели мы в кузове автомашины с передними и задними ведущими колёсами. Машина была не новая и на полпути у неё отвалилось колесо. Прикрутить колесо на место не было никакой возможности. День был солнечный. Водитель был весёлый и сообразительный. При помощи пассажиров он приспособил вместо заднего колеса – лыжу. Потом включил в работу передок и мы небыстро, но доехали до места. Жители деревень и с. Вагай удивлялись изобретательности нашего шофёра, когда мы проезжали мимо.
Шофёр д. Стёпа Токарев не воевал. По молодости не взяли. В шестидесятые выполнял он регулярные поездки из Тобольска в Тюмень. с различными грузами.
Не мог тогда ни один шофёр спокойно проехать мимо попутной заправки: заливал полный бензобак и все канистры бензином впрок «на всякий пожарный случай». Путь до Тюмени 250км., но с пробками после дождя и с объездами по полям и лесам занимал иногда двое и трое суток. Зимой было немного полегче.
Вот, где-то в марте переезжал он на своей Колхиде (грузовой тягач автозавода КАЗ г. Кутаиси) через р. Иртыш с грузом металлолома. Рядом сидел экспедитор. Шофёры проезжая ледовую переправу завсегда держат дверь открытой. Тяжело гружёный прицеп начал проседать под лёд первым. Затем дошло дело до кабины. Шофёр д. Стёпа, крикнув экспедитору прыгать, оттолкнулся и выпрыгнул из машины. Машина скрылась в полынье, экспедитора затянуло течением под лёд, а шофёр барахтался в ледяной воде силясь выкарабкаться. Раскинувшиеся полы полушубка не дали затянуть его под лёд течением реки. Дежурившие на берегу люди вытащили утопающего.
«Вот утонул-бы, как Ермак в Иртыше “ – всю жизнь вспоминал д. Стёпа.
Шофёр д. Саша Пушкарёв прозвал свой новый Москвич-403 с передними ведущими колёсами: Моя «амфибия». По долгу службы в организации, в которой он работал, приходилось ездить по району в любую погоду.
Однажды подвозил он нас с мамочкой в г. Ишим из с. Абатское. Грунтовая дорога была сухой и ровной после прохода грейдера. Только сильно выпуклой, как перевёрнутое корыто. Сидел я рядом на переднем сиденье и вдруг вижу, как с дороги на поле скатывается автомобильное колесо. Я и сообразить не успел: Что это? А д. Саша резко затормозил и остановил накренившуюся налево машину. Хорошо – говорит – что левое колесо слетело. Если-бы правое, лежать-бы нам в
