Примерно через полчаса полёта толкает меня в спину мужик и спрашивает: – А в этом самолёте туалет есть? Не знаю, может быть и есть – самолёт-то новый. Спроси у пилотов – говорю ему. Пошёл он спросить у пилотов и возвращается грустный такой. Не надо было столько пива перед полётом пить. Ещё минут через пятнадцать снова трогает меня за плечо и показывает на специальный пакет: _Выдержит? В общем немножко не дотерпел мужик до промежуточной посадки в Усть-Ишиме.
_ Вертолёт Ми-8 после взлёта из Увата закладывал такие крутые виражи, что если-бы пассажиры не были пристёгнуты к сиденьям, то непременно попадали —бы друг на друга. То мы по правому бору сверху, а они по левому под нами снизу. То наоборот. Вот такие качели, а пассажиры сидят спокойные. Спрашиваю у соседа: – В чём дело —то?
Да это наш пилот свои охотничьи капканы, расставленные по полям и аврагам, проверяет – спокойно отвечает сосед.
В Тюменском аэроклубе мне довелось наблюдать разные истории.
_ На инструктаже перед первыми прыжками нашей группы курсантов запомнился мне снятый на киноплёнку любительский фильм «Первая жертва аэроклуба». Сюжет такой: парашютист инструктор укладывает небольшой пристрелочный парашют, а затем вместо небольшого мешка с песком пристёгивает к нему собачку болонку. По команде пилота АН-2 инструктор бросает собачку в открытую дверь самолёта. Кинокамера следит за этими манипуляциями. Видимо это делалось часто, т.к. собачка даже не брыкалась. Но в этот раз, что-то пошло не так. Стропы парашюта запутались и собачка разбилась.
– Следующие кинокадры, это инструктор виновник трагедии копает могилу.
– Следующие кинокадры, это парашютисты поднимают на флаге ВВС, торжественно несут и затем предают земле бездыханное тело собаки-парашютиста, первой жертвы аэроклуба.
___ В другой раз выполнялись прыжки одновременно с двух самолётов АН-2. Второй самолёт был парашютистов- пожарников из Нижневартовска.
На лётном поле было тесно. Один самолёт выбросил парашютистов но ещё не приземлился, второй только начал взлёт. И в это время прямо по курсу взлетающего самолёта приземлялась молодая парашютистка. Опыт тут не причём, просто порывы ветра несли её на взлётную полосу. Пилот заметил парашютиста в последний момент и резко накренил самолёт влево. Вираж был очень крутым, а высота всего несколько метров и самолёт задел крылом землю.
Полёты и прыжки тут же были прекращены. Всё обошлось благополучно.
Но левое крыло было явно погнуто. Подлетишь вечером к нам в Плеханово на авиаремонтный з-д, мы тебя починим, и ночью улётывай в свой Нижневартовск – сказал парашютист-спортсмен. Так и порешили.
____В другой раз дело было в поезде, в плацкартном вагоне :
Подсели на станции в наш купе трое парней. По всему видно прилетели с севера. Парни были подозрительно веселы, хотя и абсолютно трезвые. Когда один из них произносил такую фразу: _Я его спрашиваю – мы что летим? А он мне – нет мы падаем! Все трое хватались за животы и смеялись истерическим смехом.
Когда ребята немного успокоились, я поинтересовался в чём дело.
Оказывается у них в полёте на самолёте АН-2 отказал двигатель. Второй пилот, чтобы запустить двигатель, начал крутить такую рукоятку «кривой стартёр», как у старых автомобилей.
Вот тогда и состоялся этот диалог.
И ребята вновь дружно начали смеяться. Видно пережили хороший стресс.
А этот самый «кривой стартёр» мне хорошо был знаком, когда я помогал авиамеханику запускать холодный двигатель АН-2. Но это происходило на земле.
