Мозг и музыка. Как чувства проявляют себя в музыке и почему ее понимание доступно всем - страница 6

Одной из интересных тем в когнитивных науках является целительная способность музыки. Причем музыкальная терапия способна помочь человеческим существам всех возрастов и самых разных состояний разума. Эта особенность музыки приводит нас напрямую к теме музыкальной экспертизы. Довольно часто можно услышать признания типа «я не понимаю музыку» или еще более сильное выражение «у меня нет музыкальных способностей». Давайте же развеем туман неясности в отношении музыкальных способностей и внесем свет надежды и благодарности в разговор о музыке.

Музыка – это слышимое искусство. У людей фантастически элегантная система слуха готова к действию к концу второго триместра беременности. То есть, еще не рожденные дети могут слышать музыку. И они ее слышат. Одномесячные младенцы помнят те мелодии, что их мамы слушали каждый день на протяжении последнего месяца обычной полного срока беременности (у каждой мамы – своя песенка). Мы это знаем, потому что у младенцев меняется сердцебиение в ответ только на эту, знакомую мелодию.

Томография показывает, что рисунок активации мозга у новорожденных различается для диссонантных и консонантных мелодических интервалов. Эти данные очень важны. Почему? Потому что материя музыки состоит из напряженных диссонансов и благозвучных консонантов, и именно контраст между ними позволяет создавать различные мелодические рисунки. Диссонансы и консонансы служат строительными кирпичиками для творения музыкальных композиций от мелодий до симфоний. Звучащее полотно музыки сплетается из уровней напряженности и покоя подобно краскам на живописном полотне.

Четырехмесячные малыши смотрят с интересом на источник музыкальных консонансов и отворачиваются, когда раздается диссонанс. Малыши особенно не любят мелодический интервал тритон, известный в музыковедении как «дьявол в музыке» (Diabolus in musica) за свой неприятный диссонансный характер. Маленькие дети не нуждаются в изучении строительного материала музыки. С самого раннего детства наш мозг обладает готовой нейронной проводкой для восприятия основных мелодических элементов.

К восьми годам, независимо от присутствия или отсутствия формального музыкального образования, у детей развивается понимание языка тональной гармонии, что означает осознание тонального синтаксиса и основных структурных принципов музыки (более подробный рассказ о музыкальном синтаксисе оставлен до предпоследней главы в этой книге – для самых стойких и храбрых). Благодаря знанию музыкального синтаксиса детям становятся доступны те идеи и то прекрасное, которым насыщены великие музыкальные произведения.

Когда дети любят музыку, они живут ею. Они поют и играют на музыкальных инструментах с удивительной выразительностью. Они дышат музыкой. Моцарт написал свою первую симфонию и первый концерт для клавира в восемь лет. Бетховен, Лист, Шостакович и другие великие музыканты с детства поражали современников своим музыкальным дарованием. Юные гении способны захватывать нас интенсивностью своих чувств. Как маленькие пророки и сивиллы, они обладают особым доступом к передаче жизни человеческой души в звуках музыки. Они не только интуитивно понимают суть музыки, но и наполняют музыкальные идеи своей жизненной силой.

Если мы отвлечемся от особо одаренных детей и обратимся к большинству слушателей, то у меня для них есть добрая весть: отсутствие формального музыкального образования не означает проблем с восприятием музыки. Тогда как некоторые философы считают, что специальная подготовка необходима для понимания сути музыкальных произведений, эмпирические исследования и музыкальная практика говорят в защиту всеобщей универсальной чуткости к содержанию музыки. Мы все способны к пониманию музыке.