Андрей Дизель разорвал конверт. Письмо было напечатано крупным шрифтом на белой офисной бумаге.
«Дорогой Михаил, извините, что несколько задержался с ответом. Обдумывал Ваше предложение. Боюсь, что лично я мало чем могу быть Вам полезен. Но есть люди, которые безусловно заинтересуются Вашей идеей. Поэтому хотел бы побеседовать с Вами лично. Приезжайте, и Вы будете приняты немедленно, как только назовете свое имя.
Но позвольте предупредить Вас: не обращайтесь с этим предложением в другие организации!
Искренне Ваш Альберт Шварцберг»
Симпатичное лицо Андрея скривилось в горькой усмешке. Он чувствовал себя мелким репортеришкой желтой прессы, который в погоне за сенсацией дал волю своему воображению. А он так надеялся, что счастливый случай, как бурный водоворот, засосет его в гущу событий. Где-то там в недосягаемой высоте летит эта чертова ракета. Может, на ней и нет никаких подопытных кроликов. А приборы, пусть и новейшие, не станут сенсацией для читателей его газеты.
Андрей вышел на улицу. Ясный солнечный день угловатыми изломами пробивался между тупыми скалами небоскребов. Андрей поднял голову и зажмурился – голубая извилистая молния неба ослепила глаза. Где-то там, в звездной бесконечности летит ракета, а ему придется плыть в этих мутных водах реки-улицы, ожидая, пока какой-нибудь бурный водоворот не поднимет его на вершину событий.
* * *
Главный редактор газеты «Калейдоскоп» Юджин Кислов, или как его называли за глаза сотрудники газеты – дядя Кис, сидел за столом, специально сделанном по его рисунку. Стол напоминал огромную подкову счастья. Дядя Кис восседал в центре этого стола и беспрестанно поворачивался на своем стуле в разные стороны, хватая, перебрасывая, перечеркивая и снова перетасовывая бесчисленные листы бумаги. В углах комнаты стояли всевозможные скульптуры и статуэтки различных стилей – от античного до самого современного. В зависимости от мнения редактора о том или ином посетителе, из этого набора на стол спешно ставились соответствующие предметы, призванные создавать настроение. Посетители говорили, что кабинет Юджина Кислова действительно напоминает калейдоскоп.
Дядя Кис встретил Андрея сердитым восклицанием:
– Где ты шляешься по ночам, что вечно опаздываешь?
– Работал дома до двух часов ночи, потом спал. Странно, что вы думаете, что я таскаюсь по барам.
– Ну, и дурак! Имеешь такую внешность и сидишь дома! Эй, да ты и в самом деле пьян – где твой галстук?
Андрей растерянно потрогал руками расстегнутый воротник. Этого с ним никогда не было – он всегда старался использовать свои внешние данные на все сто. В одежде, прическе и обуви не упускал никаких мелочей…
– Ты, приятель, все проспал. Осталась одна бульварная труха.
– Есть одна задумка. Что вы скажете о профессоре Шварцберге?
Дядя Кис удивленно поднял свои пушистые брови.
– Астроном с мировой известностью, почти круглосуточно находится в обсерватории.
– Уж он-то должен быть в курсе событий. – Я имею в виду эту ракету.
– Какого черта она тебе сдалась? Этот профессор, конечно, личность интересная. Но он всех репортеров в шею гонит. Не мы одни пытались к нему подъехать.
– Я поеду к профессору Шварцбергу и поговорю с ним. Нутром чувствую, что с этой ракетой что-то связано. Вам нужно иметь интервью, и я его получу. Ну, я пошел…
Дядя Кис с довольным видом потер ладони и весело посмотрел ему вслед…
* * *
