– О, я совсем забыл про юнца! – ловко свернув грамоту и снова спрятав ее в свое одеяние, произнес он. – Я надеюсь, что твой лоб не сильно пострадал? Запомни мои слова, юнец: пройдут годы и люди будут приходить в твой дом, умоляя показать тот самый лоб, который получил ранение от двери, которую открыл вот этой самой ногой автор самого великого романа всех времен!
– Уверен, что именно так и будет, – кивнул Мрак, – я уже чувствую, как на моем лбу набухает бессмертие.
– А этот парень мне нравится, – шепнул Оман Карту, – учтив, воспитан. Юнец, пожалуй, я окажу тебе честь и нареку одного из героев своего романа твоим именем. Назови же мне его.
– Благодарю, но не нужно, – буркнул Мрак и посмотрел на вурдалака. – Может, зайдем уже? Есть хочется очень.
– О, эти низменные инстинкты людей… – закатив глаза, покачал головой граф. – Разве еда может быть важнее бессмертного творчества? Ты слишком юн для понимания сути вещей этого мира, но я тебя не виню, ведь сам порой окунаюсь в пошлость мироздания и нуждаюсь в тарелке дымящейся похлебки и кружке пива.
Он мечтательно облизнулся и перевел тоскливый взгляд на Карта.
– Если бы я обладал хотя бы малой толикой моего будущего гонорара, для вас я бы уставил стол самыми изысканными блюдами, но в данный момент могу рассчитывать лишь на ваше милосердие к творцу прекрасного.
– Опять нет денег? – прищурился Карт.
– Увы…
Упырь подошел к Мраку и, схватив его за руку, оттащил в сторону. Отойдя от входа в таверну на десяток шагов, он заговорил так, чтобы его не услышал писатель, который застыл в скорбной позе, выражавшей всю несправедливость Вселенной.
– Мрак, если мы его не накормим, он от нас не отцепится. Он приставучий как клещ.
– А почему я должен кормить всяких умалишенных? К тому же я слышал, что он и тебе успел задолжать?
Карт тяжело вздохнул.
– Это творческая личность, понимаешь? С ним надо дружить, иначе он напридумывает о тебе столько всяких гадостей, что к тебе потом никто и на сто шагов не подойдет. С чем-чем, а с фантазией у него все в порядке.
– Тем более, – пожал плечами Мрак. – Еще я всяким сплетникам не подавал.
– Ты не знаешь, какой он злопамятный. Однажды ему отказал в помощи оборотень из Шершавого леса, так этот писака распустил о нем слух, что тот, мол, самолично вырезал и съел целую деревню. Оборотня потом нашли и забили камнями, и никого не смутило, что он умел обращаться только в зайца. Мрак, нам предстоит долгий путь в Лёдсбург, и мне не хотелось бы, чтобы в каждой деревне нас встречали вилами только из-за того, что мы пожалели лишнюю монету на миску супа для этого горе-творца.
– Кстати, Карт, я слышал, что в округе в последнее время неспокойно, – как будто подтверждая слова вурдалака, как бы невзначай выкрикнул Оман. – Говорят, люди интересуются нежитью, и больше всего – полутрупами.
– Видишь? – округлил глаза Карт и толкнул Мрака в плечо.
– Ладно, ну его… – поежился Мрак. – С ним и впрямь лучше не ссориться.
– Ваше сиятельство, граф Оман, – повернувшись к своему знакомому, произнес Карт, – посоветовавшись с моим юным другом, мы решили, что просто обязаны пригласить вас разделить наш скромный ужин.
Оман тут же заметно повеселел и, подпрыгивая и пританцовывая, распахнул дверь в таверну, жестом приглашая путников внутрь.
– Сочту за честь, мои благородные друзья, сочту за честь, – произнес он, пропуская вперед Карта и Мрака. Затем, гордо вскинув голову, шагнул вслед за ними.
