– Живая! – ахнула я. – Она живая.
Этого было достаточно. Паника помогла преодолеть ступор, и я ожила. Поспешно натянула колготки, опасаясь, что не успею уйти перед тем, как мне отрежут путь к отступлению. Я распахнула дверь и с воплями кинулась по коридору.
Когда я влетела в холл, остальные бросились мне навстречу.
– Что случилось? – спросила мама, всерьёз обеспокоенная. – Что с тобой?
Я обхватила её руками, спрятав лицо на груди, поэтому ответ мой прозвучал приглушённо:
– Чёная плень! – сказала я. – Чёная плень зая!
Мама ухватила меня за плечи и оторвала от себя, чтобы услышать внятный ответ.
– Что там ещё? – переспросила она. – Что ты увидела?
– Чёрная плесень! – забормотала я. – В ванной. Она… она живая!
Мама удивлённо посмотрела на меня:
– Что? Дочь, что ты такое говоришь?
Я попыталась взять себя в руки и потом пояснила:
– Когда я вошла в туалет, там не было никакой плесени. Но когда я уселась, то посмотрела наверх и там, на стене у потолка, увидела её. И потом она поползла вниз, в мою сторону. Плесень двигалась как живая.
Из-за спины мамы я услышала голос Боба:
– Очевидно, перед нами пример чрезмерно бурного воображения.
– Ничего я не воображаю! – огрызнулась я.
– Юная леди, – вмешалась мама. – Что за тон?
– Но я ничего не воображаю! – повторила я.
К нам подошёл папа.
– Ладно, нам всем нужно успокоиться. Ты явно уверена, что что-то видела. Я пойду и посмотрю.
Когда отец ушёл, Кирэн приблизился и встал рядом со мной. Он тревожно посмотрел на меня, а потом мы все наблюдали, как отец скрылся за дверью туалета и закрыл её за собой.
«Ничего не трогай», – хотелось закричать мне, но слова застряли у меня в горле жалким поскуливанием. Я не знала, чего ждала. Одна часть меня надеялась, что отец выскочит из комнаты, побелевший от ужаса. Тогда я хотя бы была уверена, что мне не померещилось. А значит и речи быть не могло о том, чтобы покупать этот дом. Но ничего подобного не произошло.
Через полминуты на пороге туалета появился папа и пожал плечами.
– Никакой плесени я не заметил, – объявил он. – Ни пятнышка.
Я недоверчиво замотала головой.
– Но она была там! Сползала по стене.
– Пора прекращать с этими глупостями, – не выдержала мама. – Я уже догадалась, ради чего ты это всё устраиваешь, и ничего из этого у тебя не выйдет. Если мы решим переехать в этот дом, то так и сделаем, и твои жалкие выдумки этому не помешают.
– Выдумки, – пробормотала я, не веря своим ушам.
– Ты тоже в этом замешан? – спросила она у Кирэна. – Вы двое сговорились рассказывать эти небылицы?
Брат покачал головой.
– Ну, уж нет. Не надо на меня всех собак вешать!
– Сначала светящиеся глаза, теперь вот это! – сказала мама, цокая языком и закатывая глаза. – Что там дальше? Вампиры в чулане? Горгульи в саду? А в подвале живут оборотни?
– Тут ещё и подвал есть? – воскликнула я, содрогнувшись от этой новости. Если в доме обитают призраки и прочая нечисть, то лучше места, чем подвал, и не придумаешь. Я затопала ногами от негодования. – Я не пытаюсь отговорить вас от покупки этой дыры, а говорю, что видела на самом деле! Я ничего не выдумала!
– Хватит. – Мама была готова взорваться. – Погоди, вот доберёмся до дома, юная леди. Там поговорим…
– Ладно, ладно! – вмешался папа, поднимая руки, как священник во время проповеди. – Ни слова больше, думаю, уже достаточно. Мы уезжаем. Боб, прошу, проводите нас.
Агент вышел с нами и запер дверь.
