Недалеко от кровати, на которую я присел, пятясь от Тихонова, был телевизор. Это был старый советский «Электрон», цветной, но ещё без пульта.
– Может, посмотрим телевизор? – предложил я фельдшеру, – Раз Вы меня караулите, спать Вы точно не станете, ну а мне уже не до сна.
Фельдшер сам молча включил телевизор и вернулся на своё место в кресло. Он сел на то же самое место, где я его обнаружил, когда пришёл в себя после попытки побега. Телевизор показывал не очень хорошо, с помехами. Там шёл какой-то голливудский фильм, но фельдшер его не смотрел. Его взгляд был устремлён на меня, мне казалось, что он даже не моргает.
Я отвернулся от фельдшера и стал смотреть фильм. Я смотрел кино, но абсолютно не воспринимал его и не понимал сюжета, потому что все мои мысли были заняты планированием побега.
«Окно слишком узкое, – переживал я, – нужно выскочить через него очень быстро, чтобы Тихонов не успел схватить меня за руку или ногу».
Если Тихонов схватит меня за руку или даже ногу, то, наверняка, с лёгкостью втянет меня назад в дом. Помехи на канале усиливались, но я даже и не думал пытаться настроить канал или переключать его. У меня в голове были мысли только о грядущем побеге.
«Как только я выскочу через окно, у Тихонова не будет шансов догнать меня. В окно его крупное тело не пролезет, а пока он будет бежать через кухню и прихожую на улицу, я уже буду близок к шоссе, где много машин и людей».
Я был абсолютно уверен, что на этот раз смогу убежать, и никто меня больше не остановит.
«А как же пёс, который бросался на меня? – вспомнил я о Зефире, – Не помеха! Пройду!»
Зефир был обыкновенной маленькой дворняжкой. Я был уверен, что смогу одолеть его, ведь наша с ним встреча уже не будет для меня такой неожиданностью.
Помехи в телевизоре стали уже слишком сильными. Я отвлёкся от раздумий о побеге и, чтобы фельдшер не заподозрил неладного, решил поискать канал, который будет показывать без помех. Я поднялся с дивана, на котором сидел и подошёл к телевизору. Сначала, я попытался настроить тот канал, который смотрел, но, убедившись в бесполезности предпринятого, я решил переключить на единственный канал, который уверенно и стабильно всегда показывал в отличном качестве в любом доме каждого города и посёлка. Это был национальный общественный канал, на котором никогда не было ничего интересного. Но в данном случае я решил его включить, чтобы больше не отвлекаться на помехи.
Однако, как только я нажал на единичку на панели переключения каналов, во весь экран я увидел лицо. Я не придал этому значения, ведь мне не было дела до того, что конкретно показывают на этом канале и что будет рассказывать человек, чьё лицо демонстрировалось во весь экран старого телевизора.
Вернувшись на своё место пленника, я решил расположиться поудобнее и поразмыслить над тем, как я попытаюсь бежать при первых лучах солнца.
«Окно уже открыто и остаётся лишь подобрать нужный момент, чтобы выскочить в него и побежать в сторону улицы», – начал размышлять я.
Я был уверен, что побег через окно был моим единственным шансом на освобождение, и он обязательно увенчается успехом.
«Чтобы не пересекаться с Зефиром, я побегу не к воротам, а к…»
– Дима, продолжай смотреть в телевизор и не подавай виду, что я здесь, – чей-то голос вдруг прервал мои размышления, – главное молчи! Если фельдшер поймёт, что я здесь, то я не смогу тебе помочь освободиться.
