Его мать с баулом появилась в калитке. Закрыла ее и, насколько ей позволял возраст, поспешила в их сторону. Дмитрий вернулся к жене.
– Иди встречай маму, не мне же перед ней форсить голышом. А потом принесешь шмотки мне и Данилу.
– Ладно, – согласилась Татьяна. – Ты знаешь, в этом нудизме есть какая-то природная исконность. Я чувствую себя с этим лесом единым целым.
– Ты ничего не ела из природных даров? – поддел ее супруг. – Я вот не чувствую никакого единения. А комары так и вьются вокруг моих вторичных половых признаков. Знают, черти, что бить не буду, если сядут. Скорее бы штаны нормальные надеть.
Татьяна посмеялась над ним и отправилась на опушку. Дмитрий вернулся к сыну и не застал его на месте.
– Данил, ты где? – выкрикнул он негромко.
– Я здесь, па. Иди сюда.
Дмитрий повернул голову на голос, увидел сквозь зелень бледное тело и подошел.
– Ты какого черта так близко от машины стоишь? – спросил он строго.
– Смотри на нее. – Данил кивнул головой.
Дмитрий присмотрелся. Нэбутори проявила себя во всей красе. Она уже поедала передний бампер. Из-за этого его пластик с углов раскис и опустился вниз. Машина стала выглядеть обиженной или даже плачущей. Дмитрию прямо жалко стало ее, как верного друга, послужившего верой и правдой несколько лет, а теперь умирающего не своей смертью.
– Пошли отсюда. Не надо стоять так близко. Ветерок дунет в нашу сторону – и конец, принесем бабушке сюрприз.
С опушки раздался голос матери и Татьяны. Они эмоционально общались на тему внезапной эпидемии.
– Я по телевизору в новостях видела губернатора, он сказал, что очаги локализуются, проводятся мероприятия и ничего не надо бояться, – поделилась мать Дмитрия своей информацией со снохой.
– Врут, мам, упустили. Мы вот подловили ее недалеко от вас. Значит, расползается зараза по области.
– И что нам теперь делать?
– Будем думать вместе. Мы вот везли продукты, да они все в машине теперь. Надо думать, как их оттуда извлечь и не принести заразу в дом.
– Да и черт с ними. Давайте сейчас в ларек сходим да закупимся, пока до нас не дошло. А у меня еще с прошлого года половина погреба банками заставлена. Стекло же ваша зараза не жрет?
– Нет.
– Замечательно. Иди отдай мужикам дедову одежду. Как знала, не выбросила.
Татьяна принесла одежду покойного отца Дмитрия. Он был ростом ниже своего сына, да и Данил его уже перерос, поэтому вещи сидели внатяг, модно обнажая лодыжки.
– Только до дома дойти. – Татьяна придирчиво осмотрела их внешний вид.
– Но лучше, чем в лопухах, – посмеялся Данил.
Андрей проспал восемь часов. Проснулся опухший, как с похмелья. Его физиология так реагировала на дневной сон. На дворе было уже далеко за полдень. Андрей принял душ. Долго поливал себя прохладной водой, чтобы выгнать остатки сна.
– Как обстановка? – спросил он у Натальи, выйдя из душа. Супруга что-то готовила на плите. – Где девчонки?
– Ушли. Я им разрешила выйти во двор и приказала не касаться ничего пластмассового, – пояснила супруга.
– Зря. Надо бы пересидеть хотя бы неделю дома. Притащим заразу домой – конец нашему телевизору, компьютеру, плите тоже конец, да и вообще, электричества в доме не будет. Машины на дороге никто руками не лапал, однако микроб тварь летучая, могла и с ветром залететь. Что по телику говорят? – Андрей включил телевизор.
На информационном канале показывали привычные новости, но под ними бежала строка, в которой назывались города, попавшие под карантин. В основном эпидемия затронула приморские населенные пункты, но были несколько городов в центре страны, включая и тот, в котором жила семья Петренко.
