Дмитрий вышел из машины с банкой самогона в руках, салфетками для протирания панели и бумажником. Нашел заросли погуще, чтобы сыновья не стеснялись матери, и стал раздеваться. Они под недовольные вздохи последовали его примеру.
– Нагибайтесь, я помою вам головы, – приказал отец.
Первым решился на эту процедуру Данил. Отец обильно смочил салфетку в спиртном и стал мочить ею волосы сына. Благо у него были короткие волосы, и не потребовалось большого количества санитарной жидкости.
– Теперь мочи свою салфетку, отжимай не очень сильно и протирай себя, не пропуская ни одного сантиметра. Терпи, если будет щипать.
– Хорошо, – нехотя согласился старший сын.
Дмитрий переключился на Арсения. У того волосы были длиннее. С ними пришлось помучиться. Еще ему попало в глаза, и он начал орать.
– А ну терпи, – приказал отец. – Орешь как девчонка. Трись дальше сам и помни: если пропустишь и принесешь заразу в дом бабушки, единственный телефон, на котором ты сможешь поиграть, остался только у нее.
– А как же наши?
– Наши все, мы их заразили. Они останутся умирать в машине. – Напомнив самому себе про телефон, Дмитрий понял, что упустил одну важную деталь. – Тань, слышишь меня?
– Да, что хотел?
– Переведи все деньги с моей карточки и со своей на материну карту. Телефоны придется оставить в машине.
– Блин, как жаль.
– Иначе нельзя.
– Ладно, сейчас сделаю.
Дмитрий начал мыться. Самогон оказался очень крепким. Сбивал дыхание, испаряясь с лица и шеи. Щипал веки, губы, лез в глаза. Арсений был прав, ощущение не из приятных. Они закончили процедуру. Напоследок Дмитрий протер бумажник с документами и карточками, вынимая их и протирая каждую.
– Тань, давай ты. Выходи из машины, оставляй в ней все и раздевайся, – прошипел Дмитрий, словно его могли услышать.
– А как же моя косметика?
– Оставляй без сожаления. Ты мне нравишься любая, а больше тебя никто не увидит.
– Уйдите подальше, я стесняюсь. – Она хлопнула дверкой.
– Идите, пацаны, в те кусты, поищите там грибы, ягоды, – приказал сыновьям Дмитрий. – И аккуратнее, не наткните свои причиндалы на сучок.
– На су́чек, – на ходу переделал его фразу Данил.
– Поговори мне, тинейджер. – Отец посмеялся, но остался доволен чувством юмора сына.
Супруга разделась и стала мочить свои шикарные длинные волосы.
– Дим, помоги мне, – шепотом попросила она мужа. – А то нам самогона не хватит.
Дмитрий подошел.
– Нагибайся над банкой. Становись прямо на колени, – попросил он.
Татьяна, нехотя и кряхтя, оперлась чистыми коленями на прошлогоднюю прелую листву. Муж стал разбирать ее волосы на локоны и опускать их в банку. Процедура заняла несколько минут. Затем он помог ей обтереться со спины. Они были так заняты санитарными мероприятиями, что не заметили, как на спуске появилась старушка, подгонявшая к реке уток.
Мало того, что она могла испугаться голых людей, внезапно появившихся в лесу, бабуля могла подловить заразу и растащить ее по деревне.
– Пойду шугану старуху. – Дмитрий отдал жене салфетку. – Заканчивай без меня.
– Дим, ты голый.
– Это будет для нее дополнительным стимулом.
Дмитрий шумно полез сквозь кусты, обходя свою машину как можно дальше. Бабка услышала шум и замерла. Дмитрий показался ей из-за дерева.
– Здрасти. Я Марии Липняковой сын, Димка, помните?
– А ты чего, купаешься здесь? Тут же болото давно. – опешив, поинтересовалась она.
– Нет, не купаюсь. Про эпидемию слышали? Микроб, поедающий пластик. В области уже объявлены карантинные меры. Мы приехали из города и, чтобы не занести заразу, решили закопать одежду в лесу. Вам лучше тут не ходить какое-то время. Дней десять точно, а может, и больше. Гоняйте уток другой дорогой. Не верите мне, включите телевизор, там уже должны рассказать про карантин.
