Владимир направил пучок желтого света на стену в дальний угол комнаты. В сравнении с горящей свечой свет зажигалки казался ярче в два раза.
– Здорово. Ночью в лесу незаменимая вещь. Спасибо тебе, Владимир Петрович. – Дмитрий пожал ему руку. – Тут надо бы спросить, что привезти тебе из города в подарок, но…
– Не надо ничего. Возвращайся сам живой и здоровый и людей приводи, – смутился Петрович.
– Кстати, про новых людей. Как там у тебя мои найденыши?
– Нормально. Малахольные малость, как эти, веганы-пацифисты, но я уверен, что перевоспитаются. Оксана сегодня вымыла мои конюшни. Максим рубил дрова. Неуклюже, чуть себя не убил, но старался. В шоке, что у меня дома электричество есть, еды сколько хочешь, хозяйство в сарае и никто не ворует.
– Жизнь их помотала, – согласился Дмитрий.
Владимира Петровича угостили манной кашей. Он не стал отказываться. Поел и стал собираться.
– Посидел бы еще, но надо приглядывать за пацифистами, как бы чего не учудили. У них на лице написано, что со смекалкой туго. Высокообразованные приматы. Целая пропасть между умением пользоваться вещами и пониманием принципов их работы. Даже не знаю, на какую работу Иваныч сможет пристроить их. Скотником если только, навоз сгребать да корм раздавать.
– Освоятся, раскроются, дай им время проявить себя, – посоветовал Дмитрий, не особо веря в свои слова.
– Не везет с толковыми парнями. Как говорил мой шеф узбек, судьба такой. Ладно, Дим, желаю скорее вернуться с полностью выполненными целями миссии. Вам, девчата, молиться и ждать. Все будет хорошо. Не для того мы жизнями рисковали, чтобы умирать раньше времени. – Владимир пожал Дмитрию руку, затем приобнял. – Удачи.
– Спасибо, Владимир Петрович. Теперь я уверен, что все пройдет как по маслу.
– Дай бог.
Татьяна проводила гостя до калитки. Ночь стояла звездная. Температура опустилась ниже ноля. Она вернулась домой, успев насквозь промерзнуть.
– Не знаю, как ты собираешься ночевать в палатке. Там уже мороз. Проморозишь почки на холодной земле.
– Я буду еловые ветки подкладывать или ставить палатку на место, где горел костер. Не переживай, дорогая, со мной все будет в порядке. Если так переживаешь за меня, пошли вместе.
– Вот придумал, – подала голос мать. – Оставьте детей круглыми сиротами.
– А я бы пошла, – призналась Татьяна. – Мне так спокойнее было бы.
– Зато мне нет. Ты ни бегать, ни стрелять не умеешь. И ножик воткнуть в человека не сможешь.
– Дима, тут ребенок, – напомнила мать, кивнув в сторону Арсения.
Мальчишка слушал отца с явным интересом, открыв рот.
– Иди, сынок, спать, ночь на дворе. Тебе еще рано вставать, чтобы запрячь быка, – проводил Дмитрий сына.
Арсений зевнул и направился в спальню. Родители и бабка проводили его взглядами.
– Да, пацаны у вас рано мужиками станут, – заметила мать. – Может, и к лучшему.
– Боюсь, ты тоже рано прабабкой станешь, – посмеялся Дмитрий. – Что-то старший внук совсем дорогу домой забыл.
– Дим, не болтай. – Татьяна не оценила юмор мужа. – Как сейчас рожать? Дома? Ни роддома, ни ФАПа самого завалящего в деревне нет. Антисанитария. Кто-нибудь вообще знает, как пуповину заворачивать?
– Меня дома рожали, и ничего, – заметила Мария. – Нет ничего сложного в этом. Зоя Ноговицина на том конце двадцать лет акушеркой работала в районной больнице. Жизнь сама распределит обязанности. Вон твой Димка сразу в генералы выбился, как надобность появилась.
