В первый день открытия рынка случился аншлаг. Обозы начали съезжаться еще за день до этого. Вначале налегке, разведкой, потом пошли тяжелогруженые повозки. Деревенские пребывали в легком недоумении, наблюдая, как на краю села возникает спонтанное поселение из сотен людей, быков, лошадей и повозок. Никто не ожидал, что люди настолько нуждаются в подобной ярмарке. Открытие ее походило на праздник.
Вначале Дмитрий с Иванычем думали, что это будет только по выходным, но буквально за несколько дней им стало ясно, что рынок просто не осилит такого напора, и решили, что ярмарка станет ежедневной. Народ вез все, что у него имелось, начиная с ненужных вещей из дома, собранного и законсервированного урожая с собственного подворья и заканчивая смолотой мукой, отрубями, комбикормом, зерном, картофелем, свеклой, тыквой, бахчевыми, инструментом, печным кирпичом. Митяево, благодаря короткому транспортному плечу, выставляло свежее мясо, уже заранее подготовленное к транспортировке благодаря льду из построенного холодильника: копченую и вяленую говядину, свинину и птицу. Также обменивало пшеницу, рожь, ячмень, картофель, ферментированный табак. Зимой к деревне прибился бондарь из Краснодарского края, приехавший в гости и затерявшийся в этих местах в суете наступивших событий. Производить бочки оказалось сложно с учетом требуемого для этого оборудования, и он начал делать деревянные емкости из цельного куска дерева с плотной крышкой. Народ стал использовать их для засолки огурцов, помидоров, капусты, вспомнив давние рецепты. Взяв в ученики несколько человек, бондарь смог удовлетворить внутренний спрос и даже предложить кое-что приезжим.
Все шло хорошо, рынок радовал всех, развивался и расширялся с каждым днем, пока в один день к Иванычу не заявилась пятерка крупных парней с явно недобрыми намерениями. Дмитрий в тот момент был занят тем, что общался с торговым людом, выяснял, откуда кто приехал, что у них там с обстановкой, спокойно ли на дорогах. Председатель, красный и взволнованный, нашел его сам. Дмитрий сразу понял, что произошло что-то нехорошее.
– Вот и наступили мы кому не надо на больную мозоль, – произнес Иваныч, тряся себя за ворот куртки. – Приходили сейчас, как в девяностые, пять шкафов, сказали, если мы не разгоним ярмарку, они устроят нам кровавую баню, а тех, кто ездит к нам, станут кошмарить на дорогах, чтобы не совались сюда больше. Прикинь?
– Из района, – догадался Дмитрий.
– Откуда еще, ясно, оттуда. Какой человек в своем уме поедет к ним за такую плату?
– И что, сказали прям закрываться без вариантов, или…
– Без вариантов. Один из них игрался у меня перед глазами ножом, аж шею запекло от дурных мыслей. Это же не враги, как атаман Нечай, понимаешь. Они могут под видом гостей приехать и вырезать нас потихоньку. В том, что они исполнят свои угрозы, я не сомневаюсь. Кто сейчас станет проводить расследования? Никто. Людей от убийства только инерция сознания останавливает да остатки морали, тебе ли не знать.
– Погоди, Иван Иваныч, остынь. Надо все хорошенько взвесить. Мы можем сто раз пожалеть, если примем необдуманное решение. Если нас запугают сейчас, то дальше они будут еще наглее.
– А что остается, война?
– У нас есть военные, которые могут повлиять на ситуацию.
– Так и у них есть. Мы для военных одинаковые, с чего они должны делать выбор между нами? Уверен, они тоже посчитают, что бесплатный вход на рынок не лучшая затея. – Председатель нервничал.
